От первого лица - Михаил Шевелев (2018)

Они так долго смотрели друг на друга совершенно мертвыми, пустыми, ничего не выражающими глазами, что мне стало не по себе. И вдруг отец сделал что-то странное. Внимательно глядя на собеседника, он провел перед лицом открытой ладонью, поднял вверх указательный палец и вопросительно посмотрел на Аркадия Самойловича. Я тоже перевел взгляд на него, но не увидел никакой реакции, тот только моргнул.

— Всё, расходимся. Стороны дали друг другу максимум, больше им поделиться друг с другом нечем.

Я с изумлением наблюдал, как на глазах поменялось настроение отца. Он вдруг расслабился, заулыбался, смотрел на этих двоих даже с некоторой симпатией. Что произошло? Чего он добился? Ведь молчали же оба, как глухонемые…

— Да, пора, — подтвердил Аркадий Самойлович. — Здесь больше делать нечего. Смотри же, Володя, мы договорились. В случае чего — жизнь круглая, как ты помнишь.

— Помню. Но и вы не забывайте, что жизнь не только круглая, Аркадий Самойлович, но и порой короткая. Я бы даже сказал: она всегда короче, чем хотелось бы.

Стало видно, что вся его улыбчивость последних минут — напускная.

— Уходите. За месяц я отвечаю. И ни секундой больше. Сегодня двенадцатое июля. Время пошло.

Отодвинув портьеру, он долго наблюдал, как Аркадий Самойлович и Илья Ильич пересекают двор — два грузных, немолодых человека…

— Скажи честно, ты хотел их убить?

— Когда-то — да. Сегодня — нет.

— Почему?

— Они много зла мне сделали. И тебе тоже. Нам всем, нашей семье. Но они не убийцы, они наемники.

— А что будет с этой… как ее… Едаловой?

— Хороший вопрос. Если станут с ней разбираться — то ничего. А не станут, посчитают, что и так все ясно — тогда не жилец. Я, собственно, надеюсь на второй вариант.

— А ее не жалко?

— Нет. Предателей не жалко.

12.07.2018 19:35

После этого мы некоторое время избегали смотреть друг на друга. Ну, в общем, да — не так просто отцу и сыну остаться наедине впервые за двадцать с лишним лет и обсуждать, кого убьют, а кто останется в живых. Он первым прервал молчание.

— Нам тут тоже делать нечего. Разве что предаться воспоминаниям?

— Было бы здорово, честно говоря.

— Было бы. Но дело еще не сделано. А несделанное дело хуже неначатого. Кстати, пока не забыл. Фотошоп аккаунта Едаловой кто делал?

— Маша.

— Плохая работа, топорная, швы видны. Наше счастье, что эти двое не пользователи, поэтому купились. Так можно было все предприятие спалить. Нельзя экономить на мелочах.

— Да понял я, понял. Послушай, ты сегодня уже так говорил — spalit. To fail?

— Да, провалить. Зачем тебе?

— Просто интересно.

— Просто интересно тебе будет завтра в Нью-Йорке. Во всяком случае, я на это надеюсь. Во сколько у тебя рейс?

— В десять утра.

— Хорошо. То есть ты должен быть в Шереметьево не позднее половины восьмого. Время есть. Отвезешь меня в Тверь? Это двести километров с небольшим от Москвы.

— Не хочешь показывать лицо перед камерами на вокзале?

— И это тоже. Но это все-таки не главная причина. Просто хочу побольше времени провести с тобой. Давно не виделись, знаешь ли.

12.07.2018 19:40

Выехали из двора на Бауманскую. Пооглядывайся, говорю, пожалуйста, а то в этом «форде» зеркала такие, что не видно ничего.

Он вдруг говорит — не буду.

— Надоело. Всю жизнь оглядывался, больше не хочу. Если мы где-то просчитались и нас ведут, то мы очень скоро об этом узнаем. Нет — значит, нет. Но добровольно на себя этот ужас нагонять не стану.

— Ладно, тогда и я не буду. Тем более что с этой механической коробкой мне надо все время сосредотачиваться. Ты не можешь мне объяснить, за каким чертом она понадобилась? Автомат же в тысячу раз удобнее. Мы что, деньги, что ли, таким способом экономили?

Отец расхохотался.