После меня - Линда Грин (2018)

Может, она чувствует себя настолько виноватой в том, что не поверила публикациям в «Фейсбуке», что аж испытывает необходимость обвинить в моей смерти кого-то еще? Впрочем, это совсем не похоже на Сейди – по крайней мере на ту Сейди, которую я знаю. Проблема в том, что ее намерение может спровоцировать целый поток всякого дерьма. А папе это нужно меньше всего. Да и Ли тоже. Думаю, мой отец и мой муж не стали бы меня хоронить, если бы имелись хотя бы малейшие сомнения относительно того, что произошло. Но вот теперь Сейди собирается о чем-то заявить в полицию и тем самым поднять большой шум, который причинит им обоим еще больше боли. Черт побери! Папа уже еле-еле держится, и такой удар может окончательно добить его. Мне хочется, чтобы Сейди просто смирилась с тем, что есть, и оставила меня в покое. Пусть меня похоронят, пусть погорюют, и пусть их жизнь продолжится своим чередом. Не стоит устраивать шумных скандалов уже перед самыми похоронами.

Я встаю и провожу рукой по волосам. «Отойди от лэптопа!» – кричит мне мой внутренний голос. Я знаю: мне следует прекратить читать эти публикации в «Фейсбуке», но это ведь все равно что найти свою полную биографию еще до того, как ты прожил собственную жизнь. Мне необходимо знать, чем все это закончится. Не только ради себя – еще и ради Гаррисона.

Снова подойдя к лэптопу, я вывожу на экран фотографию Гаррисона. Мне безумно хочется обнаружить еще какую-нибудь его фотографию. Я хочу увидеть, как он растет. Папа написал, что Ли заботится о нем и что в этом ему помогает Анджела. Она вела себя при нашей встрече вполне нормально, эта Анджела, но в ней было что-то немножко странное. И я, черт побери, уверена, что не хочу, чтобы моего сына растила она. Для меня очевидно, что она очень дружна с Ли, но мне трудно назвать ее человеком, с которым не скучно. А в моей маме замечательным было то, что она могла быть строгой, когда хотела, но при этом всегда была человеком, с которым не скучно.

Я позволяю своим пальцам погладить щеку Гаррисона. Мне хочется прикоснуться к его щечкам и в реальной жизни. Я хочу быть его мамой, хочу наблюдать за тем, как он растет. Хочу защищать его от всего того дерьма, которое окружает нас в этом мире. Я собираюсь попытаться изменить ход событий. Тот факт, что я верю в начало всей этой истории, еще не означает, что я должна согласиться с ее концом.

Я собираю свои вещи, кладу их в рюкзак и иду на первый этаж, решив, что мне следует, по крайней мере, показаться перед папой, прежде чем я отправлюсь на работу. Когда я захожу на кухню, папа поднимает на меня глаза. Он почти ничего не говорил, когда я вернулась вчера вечером домой. Правда, я тоже почти ничего не говорила. Я практически сразу отправилась в свою комнату, чтобы избежать разговора с ним. Я надеялась, что сегодня утром будет легче, но мои надежды не оправдались.

– Доброе утро, – говорит папа, а затем бросает взгляд на часы. – Ну что, уик-энд, я полагаю, удался?

– Да, еще как.

Когда я сажусь за стол, он пододвигает ко мне кружку с чаем.

– Спасибо.

– У него хорошее жилье, да?

– Да, шикарная квартира. И вид из окна на Лидс хороший.

Он кивает. Он прекрасно понимает, что со мной происходило в этой квартире, но он, по крайней мере, достаточно деликатен, чтобы об этом не говорить и не читать мне нотаций.

– А как прошла церемония вручения премий?

– Прекрасно. Его компании дали премию. Шикарный отель, вкусная еда. Мы болтали с лорд-мэром, и все было классно.

Он отхлебывает чай из своей кружки.

– А куда ты ходила вчера?

– К его матери. Она тоже живет в Лидсе. Точнее говоря, в Горсфорте.

– Она тебе понравилась?

– Она любезная, доброжелательная и все такое прочее. Хорошо готовит йоркширский пудинг.

– Но?.. – произнося это слово, он пристально смотрит мне в глаза. Я догадываюсь, что он уловил что-то в моем голосе.

Я пожимаю плечами:

– Она и в подметки не годится маме.