Платина и шоколад - Чацкая Настя

Да и тем более... плевать. Когда он трахался, он не думал. А когда он не думал, он чувствовал себя почти нормальным человеком.

— Ай!

— Бл... Грейнджер!

Она налетела на него со всего ходу, приложившись лбом к грудной клетке, и отфутболилась в сторону, ударившись плечом о колонну. Не сильно. Даже не поморщилась. Только придержала ремешок сумки, а в следующий момент уже задрала подбородок, глядя на Драко, как на ядовитого жука.

— Осторожнее! — нравоучительный, слегка сбитый столкновением тон бесил как никогда. — Ты здесь не один вообще-то.

Гнездо, что в её понимании именовалось волосами, наполовину закрыло лицо, и грязнокровке пришлось несколько раз дёрнуть головой, откидывая их назад. Драко чуть не фыркнул — насмешливо и зло.

А потом они оба застыли друг напротив друга, почти ощетинившись. Малфою казалось — он так громко жалел, что она удержалась на ногах, что это сожаление можно было услышать. Многое бы он отдал, чтобы поглядеть на растянувшуюся на полу Грейнджер.

— Сама смотри, куда идешь, — прошипел он, брезгливо отряхивая невидимую грязь с мантии. Мельком глядя по сторонам, непроизвольно выискивая взглядом свидетелей этой встречи. Отличное начало утра. — Заразилась слепотой у своего дружка?

— Нелепое и глупое замечание, — Грейнджер сощурила глаза, резким движением одёргивая мантию. — Как раз в твоём стиле

— В твоей оценке не нуждаюсь.

— Не сомневаюсь.

— Отлично.

— Отлично.

Он скривился:

— Вот и проваливай.

Затем снова показательно одёрнул одежду и уже сделал несколько шагов вбок, пытаясь манерно обойти её полукругом, когда Грейнджер резко повернулась, будто вспомнив.

— Ах, да, Малфой.

Мерлин, таким тоном, будто вещает с трона. Хотя холод в его голосе был соизмерим с этим фальшивым грязнокровкиным высокомерием:

— Слушай, запомни, ладно? Не обращайся ко мне в местах, где нас случайно могут увидеть ведущими беседу. Я не хочу, чтобы мои друзья думали, будто у нас с тобой есть общие темы для разговоров, — прошипел, останавливаясь, однако не оборачиваясь.

Он действительно вглядывался в пустой коридор, подсчитывая в уме минуты. Скоро урок, а значит, здесь вот-вот пройдут Блейз и Пэнси. Ещё не хватало.

Грейнджер же, видимо, ничего не смущало.

— Друзья? — она приподняла брови. — Не могу представить, о ком ты.

О, лучше иди на фиг с этим!

— Да уж у тебя достаточно смутное представление о подобном, — он гаденько усмехнулся. — С твоим-то выбором. Нищеброд и очкастый...

— Твой выбор останавливается на двух недалёких идиотах, Малфой. Так что упустим это.

— Сначала ты пачкаешь мою одежду, а потом пытаешься язвить мне? — голос Драко напоминал утробное рычание, когда он всё же медленно перевёл на неё свой взгляд. — Пошла вон. Не приближайся ко мне ни на милю.

Гермиона упрямо сжала губы, когда он снова уверенным шагом пошёл по коридору вперёд. И намеренно повысила тон, произнося:

— Поверь, умник, во мне ровно столько же желания говорить с тобой, как и в тебе самом, но тут, вроде как, дело старостата, хочешь ты того, или нет.

— Чудно. Я в диком восторге.

— Не будь ребёнком! — фыркнула она в удаляющуюся спину, делая несколько непроизвольных шагов, за. И елозя одной рукой в открытой сумке. — Профессор МакГонагалл попросила передать тебе это, — а затем достала зачарованный дневник, глядя, как Малфой снова нехотя останавливается. Оборачивается через плечо и брезгливо морщится.

— Что это?

— Это... средство связи.

— С кем?

— Со мной, — от выражения его лица захотелось оказаться где-то далеко от этого места. — Если вдруг что-то может понадобиться. Мы ведь стар...