Подкидыш - Филиппа Грегори (2013)

— Разумеется, дамы поедут самостоятельно! — Лука нетерпеливо остановил этот поток слов и коротко поклонился обеим молодым женщинам. Когда Фрейзе подвел к ним первую лошадь, Лука помог Изольде взобраться на сажальный камень, и она, опершись о его руку, легко взлетела в седло и сунула ноги в широкие стремена.

Вскоре все пятеро уже уселись на коней и, прихватив с собой в поводу остальных четырех лошадей и ослика, выбрались на неширокую дорогу, ведущую через буковый лес.

Лука ехал впереди, следом за ним Изольда и Ишрак, все время двигавшиеся бок о бок; за ними брат Пьетро и наконец Фрейзе, к седлу которого была приторочена крепкая дубинка. Запасные лошади не отставали от Фрейзе ни на шаг.

Это была приятная поездка. На деревьях еще сохранилась медно-коричневая листва, защищавшая путников от яркого осеннего солнца. Вскоре лесная дорожка стала подниматься вверх, вывела их из леса и потянулась дальше через горные пастбища, став куда более твердой и каменистой. Вокруг было очень тихо, лишь порой издалека доносился звон колокольчиков — где-то паслось стадо коз, — да что-то шептал в траве ветерок.

Лука придержал коня и поехал рядом с девушками; ему хотелось расспросить Ишрак о ее жизни в Испании.

— Покойный дон Лукретили был, по всей вероятности, человеком в высшей степени необычным, если разрешил тебе, юной девушке, покинуть его дом и учиться в чужой стране у мавританских врачей, — сказал он.

— Да, это правда, — согласилась Ишрак. — Он испытывал глубочайшее уважение к знаниям моего народа, он хотел, чтобы я училась, и если б остался жив, то, наверное, снова послал бы меня учиться, но уже в какой-нибудь испанский[12] университет, где немало мавританских ученых, и они исследуют все на свете — от звезд в небе до вод морских. Кстати, некоторые ученые считают, что всем в мире управляют одни и те же законы природы, и люди непременно должны открыть и понять эти законы.

— А среди тамошних студентов ты была единственной женщиной?

Ишрак покачала головой.

— Нет, в моей стране женщины могут и сами учиться, и других учить.

— А числами ты не занималась? — с любопытством спросил Лука. — Например, понятием нуля?

— Увы, у меня нет способностей к математике, но с числами я, разумеется, знакома, — сказала она.

— Мой отец был уверен, что женщины способны разбираться в науках не хуже мужчин, — заметила Изольда. — Он разрешил Ишрак изучать то, что выберет она сама.

— А ты? — повернулся к ней Лука. — Ты тоже училась в испанском университете?

— Нет. Мой отец всегда хотел, чтобы я стала настоящей хозяйкой замка Лукретили. Он учил меня рассчитывать доход с принадлежащих нам земель и так управлять подданными, чтобы они всегда оставались верны вассальной присяге. Он учил меня правильно чередовать вспашку и засев полей, правильно выбирать сельскохозяйственные культуры, пригодные для той или иной местности. Он даже научил меня командовать стражей замка в случае вражеской атаки. — Изольда сделала смешную воинственную гримасу. — А еще он заставлял меня непременно учиться тому, что должна знать каждая настоящая синьора, тем более хозяйка замка: уметь одеваться и любить красивую одежду, хорошо танцевать, играть на различных музыкальных инструментах, говорить на иностранных языках, петь, разбираться в поэзии и, разумеется, читать и писать.

— Но она все равно завидует мне по поводу тех умений, которыми дон Лукретили меня одарил, — сказала, тая улыбку, Ишрак. — Ее он учил быть знатной дамой, а меня — властвовать миром.

— Какая женщина не хочет быть знатной дамой и хозяйкой большого замка? — улыбнулся Лука.

— Наверное. Я тоже этого хотела, — сказала Изольда. — Я и сейчас этого хочу. И все же мне жаль, что отец не научил меня сражаться.

Под вечер первого дня путешествия, на закате, они, натянув поводья, остановились у ворот небольшого одинокого монастыря. Ишрак и Изольда обменялись встревоженными взглядами, и Изольда тихо спросила у Луки: