Считается убийством - Миранда Джеймс (2017)

Мне очень хотелось поговорить с ней первым, до дворецкого, но я понял, что вряд ли смогу ее убедить – разве что обвинить Трутдейла в убийстве прямо сейчас, при всех. Протестовать не было смысла. Зато до ее прихода я мог привести мысли в порядок. Мне хотелось изложить свою версию максимально убедительно, потому что я понимал, кого она для себя назначила убийцей: либо Хьюберта, либо Аниту. Их вина в расхищении коллекции книг была очевидна, а я не сомневался, что Канеша считает эти кражи причиной убийств.

– Хорошо, – сказал я, – буду вас ждать.

Я встал, Шон с Дизелем вышли из гостиной вслед за мной; я не стал оглядываться.

Шон молча преодолел весь путь через холл, но как только мы вошли в малую гостиную и закрыли за собой дверь, он спросил:

– Ну, пап, что же у тебя такого срочного? Мне показалось, что тебя сейчас удар хватит.

Я слушал Шона вполуха. Мне помнилось, что в гостиной есть секретер, прямо к нему я и направился. Обычно мне бы в голову не пришло лазать по ящикам в чужом доме, но мне нужна была бумага и ручка, я хотел записать все отрывочные детали, какие вспомнил, и проверить, сложится ли из них связная картина.

– Я считаю, что убийца – дворецкий, – сказал я, открывая боковой ящик изящного секретера с выдвижной крышкой.

Бумаги не оказалось, я открыл ящик под ним – бинго! Я вытащил три листа из шикарного почтового набора, сел за секретер, поднял крышку, чтобы за ним можно было работать, и нашел внутри подставку с ручками и карандашами. Дизель положил лапу мне на колено и мяукнул, я потрепал его по голове, и он уселся рядом со мной.

– Дворецкий? Да ты шутишь, – засмеялся Шон.

– Не шучу, – сказал я. – Мне надо кое-что записать, пока не пришла Канеша, так что объяснения потом. Сейчас дай мне сосредоточиться, – я примирительно улыбнулся сыну.

– Без проблем, пап, – Шон сел в соседнее кресло. – Я посижу и посмотрю, как работает наш Шерлок Холмс.

Не ответив на эту шпильку, я уставился на белый лист бумаги перед собой, взял ручку. Я решил записывать все, что придет в голову, а систематизировать позже, если понадобится. Крупными буквами я вывел вверху страницы: «Трутдейл». С чего начать? Я стал записывать.

Трутдейл знал условия завещания еще при жизни Джеймса Делакорта. Их ему рассказала Анита, которая узнала их от племянницы, работающей у К. К. Пендерграста.

Когда мистер Делакорт познакомился с Трутдейлом, тот был актером. Он легко мог изобразить и обморок, в который упал, когда читали завещание, и свою реакцию, когда я сообщил ему о смерти хозяина.

На моей памяти Элоиза дважды упоминала Трутдейла в связи с печеньем. Элоиза и мистер Делакорт оба любили печенье и часто вдвоем пили чай с печеньем. Возможно, именно Элоиза принесла мистеру Делакорту печенье с арахисом, но я не сомневался, что купил его Трутдейл – а потом передал Элоизе, чтобы хозяин съел и умер от аллергии.

Могла ли Элоиза сидеть и смотреть, как Джеймс Делакорт умирает? Эту версию я почти сразу отмел. Что она сказала про печенье, когда принесла в библиотеку пропавший том описи? Я задумался и постепенно вспомнил в деталях эту странную беседу; Элоиза сказала, что мистер Делакорт съел все печенье, которое она ему оставила. Она собиралась попросить у Трутдейла еще и надеялась, что на этот раз ей тоже достанется.

Ход событий в тот день я восстановил так: Трутдейл дал Элоизе арахисовое печенье и велел отнести мистеру Делакорту. Вероятно, предупредил, что оно только для хозяина, чтобы бедняжка сама его не ела, иначе она бы умерла тогда же. Элоиза зашла в библиотеку, не застала мистера Делакорта и оставила печенье на письменном столе. Позже, когда Трутдейл убедился, что хозяин мертв, он унес тарелку.

Я задавался вопросом, за сколько минут до моего возвращения произошло убийство, но думаю, что совсем незадолго. Если бы я пришел раньше, я мог бы поймать Трутдейла с поличным; впрочем, у него наверняка нашлась бы правдоподобная отговорка.