Считается убийством - Миранда Джеймс (2017)

– Тогда оставь посуду мне, – Шон забрал у меня поднос. – Иди к себе и отдыхай. Могу я сделать еще что-нибудь полезное?

Я был тронут его заботой.

– Нет, спасибо. Я в порядке, просто устал. Только когда будешь ложиться, сделай одно одолжение: проверь, что все двери заперты и свет выключен.

– Обязательно, – сказал Шон. – Доброй ночи, – он направился на кухню. – Данте, за мной.

Дизель заворковал и потерся об меня, пока я смотрел, как сын с пуделем выходят из комнаты. Я почесал его за ухом и отметил, что мне для этого больше не надо нагибаться, за последнюю пару месяцев он еще подрос. Пора бы ему было уже остановиться. Мейн-куны достигают взрослого размера к трем годам, и по моим расчетам Дизелю примерно столько и было. Данте рядом с ним выглядел практически карликом.

Через несколько минут я был уже наверху, в постели. От усталости мне не хотелось даже читать. Дизель занял свое обычное место, я решил выключить свет и постараться уснуть.

Постараться оказалось легко, а уснуть – не очень. Стоило закрыть глаза, и я видел Джеймса Делакорта за столом, мертвого. Его тело выглядело не настолько уж омерзительно, скорее неприятно. Я его почти не знал и не сразу понял, настолько сильно его смерть выбила меня из колеи. Может, кто-то другой, особенно родственники, и таили на него обиды, справедливые или нет, но со мной он был неизменно любезен.

От мысли, что его отравили, меня разбирал гнев. Если это правда, я решил, что помогу Канеше отыскать убийцу. Пожалуй, я чувствовал себя отчасти орудием высшей справедливости. Это мне напоминало роман, где мисс Марпл нанял старик-миллиардер, чтобы она, подобно Немезиде, покарала виновных в давнишнем преступлении. Мне, конечно, до мисс Марпл было далеко, но пример для подражания она давала весьма достойный.

Я постарался успокоить мысли и заснуть. И был уже в полудреме, почти спал, как вдруг зазвонил телефон и разбудил меня.

Я покосился на светящиеся цифры на часах возле кровати. Кто может мне звонить в 22:28?

Возможно, моя дочь Лаура. Она иногда забывала о разнице в часовых поясах между Афинами и Лос-Анджелесом и звонила, когда я уже лег.

Телефон не умолкал. Я посмотрел на определитель – номер был местный, но незнакомый. Значит, не Лаура.

Я взял трубку. Некоторое время там молчали, слышалось только шумное дыхание. Я уже хотел положить трубку, когда раздался голос с отчетливым южным выговором:

– Не лезь не в свое дело, Гаррис. Держись подальше от Делакортов, целее будешь.

Я сначала не поверил своим ушам. Что за цитаты из подростковых триллеров? Абсурд, да и только.

Наверное, я поступил неправильно, но время было позднее, а я очень устал. Я засмеялся:

– Это что, розыгрыш? Почему я должен верить угрозам?

В ответ только тяжело дышали. Потом голос снова произнес:

– Если не поверишь, твоим родным придется плохо.

С каждым словом голос звучал все выше и к концу фразы сорвался на визг. Трубку бросили так, что у меня в ухе зазвенело.

Пока я разговаривал, Дизель подошел ближе, а теперь положил лапу мне на руку и издал трель. Интонация у него получилась по-человечески вопросительная.

– Не бойся, дружище, – сказал я и погладил его. – Просто какой-то дурак звонил.

Я решил, что он своим острым кошачьим слухом уловил тон моего собеседника и потому встревожился.

Я рассмеялся в ответ на угрозу, а теперь, повесив трубку, стал сомневаться, благоразумно ли поступил. Вдруг мне звонил убийца Джеймса Делакорта? Не разозлил ли я его этим смехом? Что он теперь сделает?

Я велел себе не паниковать. Управление шерифа еще даже не установило окончательно, было ли преступление. Но лично у меня сомнений в том, что Джеймса Делакорта убили, не было: очень уж «удобно» он умер в тот самый момент, когда мы начали работать с описью и были готовы обнаружить кражу.