Двое в лодке - Остин Марс (2012)

- А ты не знаешь, как устроена настоящая советская граната! - Я захлопал по карманам, чиркнул зажигалкой, стал тыкать пальцем и объяснять. - Чтобы вытащить чеку, надо разогнуть вот эти фигни, только потом тянуть. А чтобы вытащить её зубами не разгибая, надо плоскогубцы иметь вместо челюстей, или бесконечный кредит у стоматолога. Так что не бойся, случайно она точно не рванёт. - Женька осторожно взяла лимонку, стала крутить в ладони, я усмехнулся, - ты что, правда никогда её в руках не держала? Вроде с автоматом ты как с родным.

Она смущённо улыбнулась, вздохнула:

- Я же в тире училась, у охранников, мне нравилось с ними общаться. Они были единственные весёлые и искренние люди, остальные взрослые - сплошные дипломаты, одно подумают, другое скажут, третье будут иметь ввиду. - Улыбнулась, вернула мне гранату, пожала плечами, - я лет с восьми стреляла, даже ножи метать пробовала. Но гранаты в тире как-то не водились... Тяжёлая, кстати, я такую точно далеко не кину.

- А эту и не надо далеко, она оборонительная.

- В смысле?

- В смысле, осколки летят гораздо дальше, чем можно её забросить, если не спрятался — самого же и изрешетит.

- Зачем ты тогда их столько набрал?

Отличный вопрос... я почесал репу гранатой, шевельнул плечами:

- Пригодится.

Она, по-моему, всё поняла, хихикнула, пожала плечами:

- Как хочешь, тебе тащить.

Мне на секунду стало стыдно за её свёртки с искусством, потом я сам себя мысленно заверил, что гранаты нужнее и успокоился.

- Пойдём вместе пошуршим там, может что-то ещё найдём? Я не всё облазил.

- Пойдём.

Она взялась за мой пояс, я пошёл по памяти в норку с гранатами, зажёг свет. Сломав ещё один ключ, наловчился открывать ящики лёгким движением руки. Мы осмотрели всё, в двух последних нашли разные патроны, в том числе семь шестьдесят два, десять коробок по семьдесят штук, как раз для оставшегося нашего ТТ. Эти уже Женька гребла с горящими глазами, даже за пояс совала, запасливая моя. Таким порядком мы обошли ещё три мини-склада, нашли взрывчатку, пулеметные ленты, броники и здоровенные пакованы с пачками баксов. Устали как собаки, завалились прямо там и уснули, безответственно не оставив часового.

***

Проснулся я резко и сразу бодрым, как по тревоге, только через секунду понял, что меня разбудило — мелкие частые шажки... сердце зашлось в истерике, до дикого грохота в ушах — идиоты мы безголовые, расслабились, караул не выставили! Всё, сейчас нас тёпленькими возьмут.

Я до боли глубоко вдохнул, медленно выдохнул, пытаясь унять сердце. Женька не храпит, я вроде бы тоже, значит — мы себя пока не выдали, они не знают, где нас искать. Если сидеть тихо, нас, может быть, не найдут... света нигде не видно, не на ощупь же они идут, фигня какая-то!

Ожидание затягивалось, вцепившиеся в автомат пальцы схватило нервной судорогой, шаги не приблизились ни капли... и тут до меня дошло — капли! Это не шаги, это дождь! Я растормошил Женьку, потащил бегом на выход, там уже светало. Вылил бурду из бутылки, прополоскал в море, мы стали по капле собирать в неё дождевую воду, подставляя под широкие листья. Женька набрала целую охапку, соорудила кривобокую воронку, двухлитровая бутылка стала понемногу наполняться. Было столько счастья, мы улыбались как безумные, целовались, говорили какую-то ерунду, я рассказывал, какая она умная, находчивая и вообще молодец, она смеялась и подставляла лицо дождю... Грязные, голодные, в синяках и полной заднице, мы скакали вокруг этой бутылки как пещерные люди, которые наконец смогли урвать уголёк от сожжённого молнией дерева и верили, что теперь зима будет куда легче.

Мы успели два раза набрать до края и отпить половину, когда дождь закончился. Я бережно закручивал крышку, Женька расчёсывала мокрые волосы заколкой, улыбалась. Я посмотрел на темное небо, потом на неё, вздохнул и присел на камни рядом: