Игра Нептуна - Фред Варгас (2006)

— Что случилось? — забеспокоился Лалиберте, сменив тон. — Голос у тебя тот еще.

— Я разбил лицо на тропинке вчера вечером. Истек кровью, меня вырвало, а сегодня я еле держусь на ногах.

— Погоди, ты упал или был в размазе? Что-то у тебя не сходится.

— И то и то, Орель.

— Расскажи мне все подробно, ладно? Сначала ты набухался, так?

— Да. С непривычки меня подкосило.

— Ты пил со своими коллегами?

— Нет, я был один, на улице Лаваль.

— Почему ты пил? Проблемы?

— Да.

— Соскучился по дому? Тебе здесь не нравится?

— Очень нравится, Орель. Просто навалилась хандра. Не стоит разговора.

— Ладно, проехали. А потом?

— Я возвращался по перевалочной тропе и наткнулся на ветку.

— Черт, и чем ты шандарахнулся?

— Лбом.

— Искры из глаз посыпались?

— Я рухнул как подкошенный. Когда очнулся, потащился по тропинке и дополз до дома. Только что проснулся.

— Не расхристался?

— Не понял, Орель, — усталым голосом сказал Адамберг.

— Так и спал в одежде? Что, было так плохо?

— Угу. Голова тяжелая, а ног я вообще не чувствую. Машину вести не рискну, буду в ККЖ в два часа.

— Принимаешь меня за чудовище? Останешься дома, поспишь, полечишься. У тебя есть все необходимое? От головной боли?

— Ничего нет.

Лалиберте подозвал Жинетту. Адамберг слышал, как его зычный голос разносится по кабинету.

— Жинетта, поедешь лечить комиссара. Он нажрался как свинья, его мутит, и чердак раскалывается.

— Сен-Пре привезет тебе все, что нужно, — сказал он в трубку. — Никуда не ходи, слышишь? Увидимся завтра, когда тебе полегчает.

Адамберг принял душ, чтобы Жинетта не увидела засохшую на лице и руках кровь. Почистил ногти, оделся и, если не считать успевшую посинеть шишку, стал похож на человека.

Жинетта прописала ему лекарства — от головы, от живота и от ног. Продезинфицировала рану на лбу и намазала ее какой-то липкой мазью. Профессиональным жестом исследовала зрачки и проверила рефлексы. Адамберг не сопротивлялся, вялый, как тряпичная кукла. Успокоенная результатами осмотра, она дала ему рекомендации на день. Каждые четыре часа принимать лекарства. Пить много воды. И почаще скачивать.

— Скачивать?

— Мочиться, — объяснила Жинетта.

Адамберг вяло кивнул.

На сей раз она вела себя очень сдержанно и почти сразу уехала, оставив ему несколько газет — если он будет в состоянии читать, и еду на вечер. Как предупредительны канадские коллеги, надо будет обязательно отметить это в отчете.

Он оставил газеты на столе и не раздеваясь лег на кровать. Он спал, видел сны, смотрел на вентилятор на потолке и поднимался каждые четыре часа, чтобы принять лекарства, попить и пописать и сразу ложился обратно. Около восьми вечера он почувствовал себя лучше. Головная боль утекала в подушку, к ногам возвращались сила и чувствительность.

Позвонил Лалиберте, чтобы узнать, как он себя чувствует, и Адамберг встал с кровати почти без усилий.

— Тебе не хуже? — спросил суперинтендант.

— Гораздо лучше, Орель.

— Голова не кружится? Не ведет?

— Нет.

— Ну и хорошо. Завтра особо не торопись, мы проводим вас в аэропорт. Хочешь, чтобы кто-нибудь помог тебе собраться?

— Я справлюсь.

— Тогда спокойной ночи, и чтобы завтра вернулся воскресшим.

Адамберг заставил себя поесть и решил отправиться к реке попрощаться. Термометр показывал минус десять.

В дверях его остановил охранник.

— Вам лучше? — спросил он. — А то вы вчера были в таком виде… Вот же сволочи. Вы хоть приложили кого-нибудь?

— Да, всех. Простите, что разбудил.

— Ничего, я не спал. Было почти два часа ночи. У меня бессонница.

— Два часа? — переспросил Адамберг, возвращаясь. — Так поздно?

— Без десяти два. А я не спал, ужас какой-то.