Никаких оснований для серьезных опасений пока не было, только мелкие сигналы тревоги, без которых не обходится ни одна тайная операция: к примеру, постоянные нервирующие напоминания о том, что жизненно важная информация – некоторые перехваченные телефонные разговоры, фотографии с воздуха, донесения разведчиков из Лэнгли с мест – как будто застревает где-то по дороге к Стрельски, и еще у Берра и Стрельски было схожее жуткое чувство, в котором они не сознавались друг другу, – что операция «Пиявка» проводится параллельно с другой операцией, нитей которой они пока не могут нащупать.

А если отвлечься от этого, то единственной их головной болью был, как всегда, Апостол, провалившийся как сквозь землю уже не в первый раз за свою непростую карьеру информатора Флинна. И это было тем более неприятно, что Флинн улетел на Кюрасао для встречи с ним и теперь торчал в дорогом отеле, чувствуя себя девочкой на шаре.

Но даже при всем при том Берр не видел повода для беспокойства. На самом деле, если быть до конца честным, у Апо имелись причины скрываться. Его укротители обращались с ним очень сурово. Пожалуй, чересчур. Апо давно выражал недовольство и угрожал забастовать до тех пор, пока его амнистию не подпишут и не заверят печатью. Тучи сгущались, и было бы неудивительно, если бы он предпочел держаться на расстоянии, не подвергая себя риску быть приговоренным к еще шести пожизненным заключениям в качестве соучастника крупнейшей, судя по всему, аферы с оружием и наркотиками в новейшей истории.

– Пэт только что позвонил отцу Лукану, – докладывал Стрельски Берру. – Лукан не имеет от него вестей. Пэт тоже.

– Может быть, Апо хочет проучить его, – предположил Берр.

В тот же вечер они занялись перехватом, наугад прослушивая телефонные разговоры с Кюрасао.

Лорд Лэнгборн – в адвокатскую контору «Менез и Гарсиа», Кали, Колумбия, партнерам доктора Апостола, являвшимся, как было установлено, подставными лицами картеля в Кали. Доктор Хуан Менез снимает трубку.

– Хуанито? Сэнди. Что случилось с нашим другом доктором? Он что-то долго не появлялся.

Восемнадцатисекундная пауза.

– Спроси у Иисуса Христа.

– Что это, черт побери, значит?

– Сэнди, наш друг – верующий человек. Может, он ушел от мирской суеты…

Договорились, что, учитывая близость Каракаса и Кюрасао, доктор Моранти срочно прибудет на Кюрасао в качестве замены.

И опять Берр и Стрельски, как они впоследствии признались друг другу, скрыли друг от друга свои подлинные мысли.

После разговора Лэнгборна аппараты зафиксировали отчаянные попытки сэра Энтони Джойстона Брэдшоу прозвониться Роуперу из нескольких телефонов-автоматов в районе Беркшира. Сначала он пытался звонить по телефонной карточке, но голос оператора сообщил, что звонок не проходит. Он запросил контролера, представился, говорил пьяным голосом, и его вежливо, но твердо прервали. Тогда он заказал разговор с конторой «Айронбрэнд» за счет компании. В первый раз его заказ не принял коммутатор, во второй раз ответил один из Макдэнби, но быстро отшил. В конце концов он обратился непосредственно к капитану «Паши», находившегося у берегов Антигуа:

– Так где же он тогда? На Кристалле его нет. Я запросил «Айронбрэнд», и там какой-то наглый тип сказал, что он продает фермы. Теперь ты говоришь, что его ждут. Мне начхать, ждут его или нет! Он мне нужен сейчас! Я – сэр Энтони Джойстон Брэдшоу! Это срочно. Ты знаешь, что такое срочно?

Капитан предложил позвонить по личному номеру Коркорана в Нассау. Брэдшоу уже безуспешно пытался позвонить туда.

Тем не менее Брэдшоу нашел-таки того, кого искал, и поговорил с ним без свидетелей – как показали дальнейшие события.

На рассвете позвонил дежурный офицер из бункера. Он говорил с ледяным спокойствием человека, находящегося у пульта управления полетом, когда все приборы показывают, что ракета вот-вот разлетится на куски.