Ночной администратор - Джон Карре (2016)

– Проверка, – сказал Берр и набрал номер даркеровского дома в Челси. Снова услышал голос Рука, проворчал что-то и дал отбой. Потом позвонил на дачу Даркера с тем же результатом. Беззаконные санкции действовали.

Берр въехал в ворота и попал в запущенный регулярный парк. Из-за сломанного ограждения на него бессмысленно уставился олень. Подъезд густо порос сорняками. На почерневшей табличке значилось: «Джойстон Брэдшоу и компания, Бирмингем». «Бирмингем» было зачеркнуто, а под ним нацарапано: «Обращайтесь» с указательной стрелкой.

Берр миновал маленькое озерцо. За ним на фоне тревожного неба возник силуэт большого дома. Рядом теснились разрушенные оранжереи и заброшенные конюшни. Некоторые из конюшен были когда-то офисами. Металлические лестницы вели к запертым на висячие замки дверям. В главном доме были освещены лишь крыльцо да пара окон нижнего этажа.

Берр выключил мотор и взял с пассажирского сиденья черный портфель Гудхью. Захлопнул дверцу машины и поднялся на крыльцо. Из каменной кладки торчала железная шишка. Он нажал на нее, потянул на себя, но она не шелохнулась.

Берр схватил дверной молоток и постучал. Стук был заглушен лаем собак и хриплым мужским голосом, грубо приказавшим им замолчать:

– Хватит, Бриз! Пшел отсюда, черт тебя подери! Все в порядке, я открою. Это вы, Берр?

– Да.

– Вы один?

– Да.

Послышались звяканье вынимаемой из гнезда цепочки и щелчок тугого замка.

– Оставайтесь на месте! Пусть они вас обнюхают, – приказал голос.

Дверь отворилась, и два громадных английских дога засопели у ботинок Берра, обслюнявили штаны и облизали руки.

Берр вошел в просторный холл, пахнущий сыростью и древесной золой. Бледные прямоугольники отмечали места, где когда-то висели картины. В люстре горела одна лампочка. При ее тусклом свете Берр разглядел порочное лицо сэра Энтони Джойстона Брэдшоу. На нем были потрепанный смокинг и домашнего пошива рубашка без воротника.

Поодаль, в дверном проеме в виде арки, стояла седовласая, неопределенного возраста женщина, звавшаяся Вероникой. Жена? Домоправительница? Любовница? Мать? Берр не имел понятия. Рядом с ней застыла девочка лет девяти в голубом пеньюаре с золотой вышивкой на воротнике и тапочках с золотыми кроликами на носках. Всем своим обликом, распущенными по спине длинными светлыми волосами она напоминала дочь французского аристократа, ждущую казни.

– Привет, – сказал Берр, обращаясь к девочке. – Я Леонард.

– Иди в кровать, Джинни, – сказал Брэдшоу. – Вероника, уложи ее. У меня важное дело, дорогая, не мешай мне. Это касается денег, понимаешь? Ну иди сюда… Поцелуй нас.

Кому он сказал «дорогая» – Веронике или девочке?

Джинни и ее отец обменялись поцелуями, в то время как Вероника наблюдала из дверей.

Берр последовал за Брэдшоу по тускло освещенному коридору в гостиную. Он успел позабыть эту медлительность больших особняков. Путь в гостиную занял не меньше времени, чем переход через улицу.

Перед дровяным камином стояли два кресла. На стенах виднелись пятна сырости. Вода с потолка капала в стоящие на полу викторианские вазы для пудинга. Собаки предусмотрительно устроились перед огнем. Как и Берр, они наблюдали за Брэдшоу.

– Шотландского? – спросил Брэдшоу.

– Джеффри Даркер арестован, – сказал Берр.

* * *

Брэдшоу принял удар, как полагается опытному боксеру. Не пошатнувшись, едва вздрогнув. Неподвижные, с припухшими веками глаза были полузакрыты, пока он оценивал урон.

Потом бросил взгляд на Берра, словно ожидая, что тот атакует опять, но Берр молчал, и тогда он, слегка подавшись вперед, стал наносить беспорядочные контрудары.