Тайна леди Одли - Мэри Брэддон (2009)

Чопорная пожилая служанка сразу же провела его в гостиную, такую же суровую и старомодную, как и она сама. Миссис Бакэмб, почтенная матрона около шестидесяти лет, сидела в кресле у яркого огня за каминной решеткой. Старый терьер, чья черновато-коричневая шкурка изрядно облезла, уютно устроился на коленях миссис Бакэмб.

«Мне бы хотелось пожить здесь, — подумал Роберт, — и смотреть, как серое море набегает на серый песок под спокойным серым небом. Я бы жил здесь и читал молитвы, перебирая четки, раскаивался и отдыхал».

Он уселся в кресло напротив миссис Бакэмб по приглашению леди, и положил шляпу на пол. Старенький терьер сполз с коленей своей хозяйки, чтобы полаять и таким образом выразить протест против шляпы.

— Вы желаете, сэр, я полагаю, снять — тихо, Дэш! — один из коттеджей, — предположила миссис Бакэмб, чьи мысли текли лишь в одном направлении и чья жизнь за последние двадцать лет неизменно состояла из сдачи домов внаем.

Роберт Одли объяснил цель своего визита.

— Я пришел, чтобы задать один простой вопрос, — сказал он в заключение. — Я желал бы выяснить точную дату отъезда миссис Толбойс из Уайлденси. Хозяин отеля «Виктория» сообщил мне, что вы, вероятно, сможете предоставить мне эту информацию.

Миссис Бакэмб немного подумала.

— Я могу сообщить вам дату отъезда капитана Мэлдона, — сказала она, — так как он уехал из семнадцатого номера, значительно мне задолжав. По этому делу сохранились бумаги. Что же касается миссис Толбойс…

Миссис Бакэмб немного помедлила, прежде чем продолжить.

— Вы знаете, что миссис Толбойс уехала неожиданно?

— Я не знал об этом.

— В самом деле! Да, она уехала неожиданно, бедная женщина! Она пыталась зарабатывать на жизнь уроками музыки, когда муж покинул ее; она блестящая пианистка, и я думаю, ей вполне это удалось. Но полагаю, что отец забирал у нее деньги и тратил их в трактирах. Как бы там ни было, однажды вечером у них произошла крупная ссора и на следующее утро миссис Толбойс покинула Уайлденси, оставив своего маленького мальчика с няней по соседству.

— Но вы не можете сказать мне дату ее отъезда?

— Боюсь, что нет, — ответила миссис Бакэмб, — но все же… погодите. Капитан Мэлдон писал мне в тот день, когда уехала его дочь. Бедный старый джентльмен был в отчаянии, и он всегда приходил ко мне со своими тревогами. Если бы я нашла это письмо, оно могло быть датировано, не правда ли?

Мистер Одли заметил, что это вполне вероятно.

Миссис Бакэмб подошла к столику у окна, на котором стояла старомодная конторка из красного дерева, покрытая зеленым покрывалом и битком набитая документами, торчавшими изо всех щелей. Письма, рецепты, счета, описи и налоговые бумаги безнадежно смешались, и в этой куче миссис Бакэмб начала искать письмо капитана Мэлдона.

Мистер Одли терпеливо ожидал, наблюдая, как серые облака плывут по серому небу, а серые корабли скользят по серой глади моря.

После десятиминутных поисков миссис Бакэмб издала победный возглас.

— Я нашла его, — промолвила она, — и в нем есть записка от миссис Толбойс.

Лицо Роберта Одли вспыхнуло, когда он протянул руку, чтобы взять бумагу.

«Человек, укравший любовные письма Элен Мэлдон из сундука Джорджа в моей квартире, мог бы не утруждаться», — подумал он.

Письмо старого лейтенанта не было длинным, почти каждое второе слово было подчеркнуто.

«Мой великодушный друг, — начиналось письмо (мистер Мэлдон не раз испытал щедрость леди во время проживания в ее доме, редко платя квартплату, пока в дело не вмешался маклер). — Я в глубоком отчаянии. Моя дочь покинула меня! Можете представить себе мои чувства! Мы немного поговорили вчера о денежных делах, в чем мы всегда с вами расходились, и, поднявшись сегодня утром, я обнаружил, что покинут! Прилагаемая мной записка от Элен лежала на столе в гостиной.

Ваш в горе и отчаянии

Генри Мэлдон.

Северные коттеджи, 16 августа 1854 г.».