Исповедник - Дэниел Силва (2006)

Прочитав документ, кардинал поднялся и сделал несколько осторожных шажков к камину. Положил листок на пламя и некоторое время наблюдал, как бумага скручивается и сгорает. Потом Бриндизи повернулся и посмотрел на Касагранде и Пуччи. Оба молчали, ожидая, каким будет вердикт, хотя Касагранде уже не сомневался в том, что именно скажет кардинал. Над церковью Бриндизи нависла смертельная угроза. Требовались самые кардинальные меры.

* * *

Роберто Пуччи постоянно находился на прицеле самых разных итальянских спецслужб, а с того времени, когда вилла Галатина в последний раз проверялась на «жучки», прошло уже немало дней. Прежде чем кардинал успел огласить смертный приговор, Касагранде приложил палец к губам и указал взглядом на потолок. Несмотря на холодный дождь, они вышли в сад, держа над головами зонтики, словно родственники, провожающие в последний путь усопшего. Подол сутаны Бриндизи скоро промок, и Касагранде казалось, будто они бредут плечом к плечу по крови.

– Наш папа Случайный затеял опасную игру, – сказал кардинал. – Его инициатива открыть архивы – просто уловка, рассчитанная на то, чтобы скрыть стремление обличить вещи, которые ему уже и так известны. Невероятное безрассудство. Полагаю вполне возможным, что святой отец действительно психологически неуравновешен. Наш долг, наша святая обязанность состоят в том, чтобы устранить его.

Роберто Пуччи осторожно откашлялся.

– Устранить и убить – две разные вещи, ваше преосвященство.

– Не совсем так, дон Пуччи. Конклав сделал его абсолютным монархом. Нельзя просто попросить короля отойти в сторону. Конец его папству положит только смерть.

Касагранде посмотрел на гнущиеся под порывистым ветром кипарисы. Убить папу? Безумие. Он повернулся к Бриндизи и наткнулся на внимательный, изучающий взгляд кардинала. Сморщенное лицо, круглые очки – на него будто смотрел сам Пий XII.

Бриндизи отвернулся.

– «Неужто никто не избавит меня от этого вредного попа?» Не помните, кто произнес эти слова, Карло?

– Если не ошибаюсь, король Генрих Второй. А вредным попом он назвал Томаса Беккета. Вскоре после того, как король сказал это, четверо его рыцарей ворвались в Кентерберийское аббатство и зарубили Томаса Беккета мечами.

– Поучительная история, – сказал кардинал. – У папы Случайного и святого Томаса много общего. Беккет был тщеславным, хвастливым человеком и во многом сам приблизил собственный конец. Это же верно и в отношении святого отца. У него нет права действовать в обход курии и выступать с такими инициативами. За свои грехи и тщеславие он должен понести такое же, как Томас Беккет, наказание. Пошлите ваших четырех рыцарей, Карло. Пусть его зарубят.

– Но если святой отец умрет насильственной смертью, то он тоже, как и святой Томас, станет мучеником.

– Тем лучше. Если срежиссировать его смерть как следует, то это грязное и неприятное дело еще может помочь нам в достижении наших целей.

– Как это, ваше преосвященство?

– Представьте, какой гнев обрушится на головы евреев, если святой отец будет убит в синагоге. Не сомневаюсь, что профессионал с навыками вашего друга сумеет провернуть то, что нам требуется. А мы обвиним в убийстве того самого израильтянина, проникшего в Италию под видом реставратора, а на самом деле лишь дожидавшегося возможности убить папу. Прекрасная история, Карло, газеты и телевидение перед ней не устоят.

– Но поверят ли?

– Поверят, если вы сделаете свою работу хорошо.