Исповедник - Дэниел Силва (2006)

– И как ты предполагаешь это сделать? Позвонить в справочную Ватикана и спросить номер телефона папы? Все запросы проходят через определенные каналы, а курия славится своей медлительностью. Если наш посол попытается договориться об аудиенции через секретариат, на подготовку уйдут недели. Если я попробую выйти на службу безопасности Ватикана, то мы наткнемся на Карло Касагранде и его головорезов из «Крус Вера». Нужен человек, который проведет нас к папе через черный ход. И сделать это необходимо до пятницы. В противном случае его святейшество может и не выйти из синагоги живым. А уж это нам совсем ни к чему.

В комнате воцарилась долгая, давящая тишина. Нарушил ее Габриель.

– Я знаю, кто устроит нам встречу с папой, – спокойно сказал он. – Но сначала вам придется вернуть меня в Венецию.

27

Цюрих

Карло Касагранде прошел по залитому светом люстр коридору четвертого этажа отеля «Сен-Готар» и остановился у двери комнаты 423. Часы показывали 19.20 – как раз то время, какое и было ему назначено. Он постучал. Дважды, как было условлено. Постучал твердо, уверенно, чтобы объявить о своем приходе, но не сильно, чтобы не потревожить соседей. Голос из-за двери предложил войти. Человек в номере говорил по-итальянски без малейшего немецкого акцента, и от этого Касагранде стало не по себе.

Он открыл дверь, сделал шаг вперед и остановился на пороге. Свет из коридора, клином рассекший мрак комнаты, позволил увидеть очертания человека в кресле. В следующий момент дверь закрылась, и все снова погрузилось в темноту. Касагранде опасливо продвинулся вперед, но натолкнулся коленом на кофейный столик. Он остановился, окутанный темнотой, и несколько секунд просто стоял, ничего не видя и слыша только тяжелые удары сердца. Человек в кресле включил мощную, как прожектор, лампу и направил свет в лицо гостю. Пытаясь защитить глаза, генерал поднял руку. Ощущение было такое, словно в роговицу воткнули иглу.

– Добрый вечер, генерал. – Голос прозвучал обманчиво мягко, вызвав ассоциацию с теплым растекающимся маслом. – Досье принесли?

Касагранде поднял дипломат. В луче света появился пистолет. В ответ на это молчаливое приглашение генерал сделал еще шаг и положил дипломат на кофейный столик. Луч скользнул ниже, рука же, державшая пистолет Стечкина, открыла папку. Свет… Внезапно Касагранде оказался на тротуаре, возле своей римской квартиры, а неподалеку, выхваченные из темноты лучами полицейских фонариков, лежали истерзанные тела Анжелины и дочери.

Смерть была мгновенной, генерал Касагранде. Можете, по крайней мере, найти какое-то утешение в мысли о том, что они не страдали.

Свет прыгнул вверх. Генерал попытался защитить глаза, но опоздал. Следующие несколько секунд им владело мерзкое ощущение, будто его заглатывает гигантская пульсирующая оранжевая сфера.

– А еще говорят, будто Средние века остались в прошлом, – сказал киллер. Досье проехало по столу по направлению к Касагранде. – Его слишком хорошо охраняют. Это задание не для профессионала, а для фанатика-мученика. Найдите кого-нибудь другого.

– Мне нужны вы.

– А какие существуют гарантии, что меня не подставят, как того идиота из Стамбула? Мне совсем не хочется провести остаток жизни в какой-нибудь итальянской тюрьме, выпрашивая у папы прощение.

– Даю слово, что вы не станете ни пешкой, ни козлом отпущения в другой, более крупной игре. Сделаете то, что от вас требуется, и уйдете с моей помощью.

– Вы даете мне слово? Слово убийцы немногого стоит. Почему я должен доверять вам?

– Потому что, предав вас, я ничего не выиграю.

– Неужели? Разве вы не знали, что Бенджамин Штерн был агентом израильской разведки, когда нанимали меня, чтобы убить его?

«Боже мой, – подумал Касагранде, – откуда он знает?» Ложь могла бы дать ему определенные преимущества, но он не стал прибегать к ней.

– Нет. Я не знал, что профессор каким-либо образом связан с ними.