Исповедник - Дэниел Силва (2006)

Сам же Лукчези полагал, что перед церковью стоит слишком много проблем, чтобы впустую растрачивать отведенное ему время. Церковь, доставшаяся ему в наследство от Поляка, пребывала в глубоком кризисе. Ситуация, сложившаяся в Западной Европе, эпицентре католицизма, была столь опасной, что состоявшийся незадолго до конклава синод епископов пришел к неутешительному выводу: европейцы живут так, будто Христа никогда и не было. Детей крестят все меньше, венчаются в церкви все реже, а число священников сократилось настолько, что половина приходов в Западной Европе вот-вот останутся беспризорными.

Чтобы увидеть беды церкви, Лукчези достаточно было посмотреть, как обстоят дела в его собственной епархии. Семьдесят процентов из двух с половиной миллионов римских католиков с одобрением относились к разводу, контролю за рождаемостью и добрачному сексу. Менее десяти процентов регулярно посещали церковную службу. Во Франции – так называемой старшей дочери церкви – статистика выглядела еще хуже. В Северной Америке большинство католиков, не удосужившись даже прочитать папские энциклики, уже подвергали их осмеянию, и только треть их посещала службу. Семьдесят процентов всех католиков жили в странах «третьего мира», но большинство их видели священников лишь от случая к случаю. В одной только Бразилии шестьсот тысяч человек ежегодно покидали католическую церковь, чтобы присоединиться к евангелическим протестантам.

Лукчези хотел остановить кровотечение, пока еще не поздно. Он страстно желал, чтобы его возлюбленная церковь играла более значимую роль в жизни своих приверженцев, чтобы католическая паства была таковой не только формально. Но был еще один вопрос, постоянно занимавший его мысли, вопрос, не выходивший из головы с того самого момента, когда конклав избрал его папой. Почему? Почему выбор Святого Духа пал именно на него? В чем заключался тот особый дар, то неведомое знание, владение которым обусловило его приход к руководству церковью в данный исторический момент? Полагая, что знает ответ, Лукчези разработал рискованный план, который должен был до основания потрясти католическую церковь. В случае успешного гамбита задумка нового папы привела бы к революционизированию церкви; в случае неудачи ей грозила гибель.

Солнце соскользнуло за край облака, и порыв холодного мартовского ветра тронул кроны деревьев. Папа поплотнее укутался в мантию. Пройдя мимо Эфиопского колледжа, он свернул на узкую дорожку, которая привела его к серовато-коричневой стене в юго-западной части Ватикана. Папа остановился у подножия башни «Радио Ватикана», потом поднялся по каменным ступенькам и взобрался на парапет.

Перед ним в тусклом безжизненном свете лежал Рим. Взгляд понтифика ушел за Тибр, к устремленному в небо шпилю синагоги, находящейся в самом центре старого гетто. В 1555 году папа Павел IV, имя которого взял Лукчези, согнал римских евреев в гетто и заставил их носить желтую звезду в знак отличия от христиан. Люди, оплачивавшие строительство синагоги, поставили условие: сделать так, чтобы ее было видно из Ватикана. Они как бы говорили: «Мы тоже здесь. Вообще-то мы пришли сюда задолго до вас».

Пьетро Лукчези эта старая синагога напоминала и о кое-чем еще. О вероломстве и предательстве. О постыдной тайне. Она обращалась непосредственно к нему, шептала ему в ухо. Она не давала покоя.

Папа услышал за спиной шаги, четкие, размеренные, как будто опытный плотник заколачивал гвозди. Он обернулся и увидел человека, идущего по дорожке вдоль стены. Высокий и сухощавый, черноволосый, в черном церковном облачении – прямая вертикальная линия, проведенная тушью. Отец Луиджи Донати, личный секретарь папы.