Мистерия - Вероника Мелан (2014)

– Я один из лучших специалистов в своем деле. Я лечил людей долгие годы, я действительно кое-что смыслю. Я помогал одолеть хворь и тем, кто считал себя здоровыми, и тем, кто готовился умереть, и даже был близок к смерти, очень близок. Позволь мне осмотреть тебя и выяснить диагноз, а там решить, что можно сделать…

– Да ничего нельзя сделать.

– Всегда можно что-то сделать.

– Ты не понимаешь…

– Это ты не понимаешь! – Он не сдавался. Кружил вокруг сидящей на песке Тайры, которая, судя по всему, здесь же и собиралась спать, потому как намертво уперлась использовать «тканевый домик для отдыха» – ей, мол, на земле привычнее. – Будь то проблема физического плана или же ментального, ее можно искоренить.

– Да нельзя мою проблему искоренить. Ты!.. Ты просто не знаешь всего. Я – мистик! Я сама могу целить – я это умею. Я могла бы вылечить свое тело от любой болезни, но мое тело здорово, веришь ты этому или нет. Я умею читать ауры, я могу смотреть «внутрь» – я вижу и прекрасно знаю, где и как воздействовать на недуг, чтобы выгнать его из органов больного. Но я здорова!

– Тогда почему ты собралась умирать?

Она сидела в центре истоптанного им круга, нахохлившись, как воробей, а он никак не мог смириться с тем, что отказывающаяся от еды и воды Тайра – Тайра, чье прохладное тело почти неспособно согреться, – собирается провести долгие ночные часы на песке, и потому ворчал, испытывал мучительный душевный дискомфорт. Ну не тащить же ее силком в палатку? Вот ведь упертая… иноземка.

– Я не собралась умирать. Я этого не хочу, но так будет.

– Позволь-позволь… Так будет со всеми из нас когда-нибудь, но зачем умирать скоро, да еще и в Коридоре? Как ты вообще в него попала? Ведь твой мир, как я понял, он… другой. И не здесь? Как получилось, что молодая, здоровая, (красивая) девушка коротает свои дни в Криале?

– Долгая история.

– А я, знаешь ли, любитель долгих историй.

– А я нет.

– И кто такой Ким?

– Слишком много вопросов.

– И слишком мало ответов. И ведь сама говорила – «негоже отказываться от помощи, когда она приходит к тебе…»

– Да не можешь ты мне помочь! Не можешь! Не в теле моя проблема, а в душе! Я продала ее и проклята. Понимаешь, ты? Потеряла ее, отдала, сама отказалась от нее, желая смерти!

– Постой… – Лагерфельд перестал наматывать круги. Остановился, устало потер лоб, веки, затем подошел в центр круга и опустился перед дрожащей Тайрой на колени. – Я ничего не понимаю. Вот честно, вообще ничего. Может, ты расскажешь мне свою историю?

– Зачем?

– Ну, хотя бы затем, чтобы я понял хронологию событий и смог сделать выводы.

– У тебя своя цель, у меня своя.

– Но ведь был Ким? И, кем бы он ни являлся, послал тебя на встречу со мной? А если так, то, может, и цель у нас общая? Ты не думала об этом?

– Не думала. – Буркнула она и соврала. Он видел – соврала. Уперлась, как жертвенный барашек упирается идти на заклание, не захотела развивать тему, но растерянный взгляд ее выдал. Плескалось в нем, в этом взгляде, сомнение; а помимо сомнения, горел тоненький луч надежды, который она всячески гасила, – не верила ни в хороший исход, ни в свое потенциальное от чего бы то ни было спасение.

И тогда, прежде чем уйти спать, Стив аккуратно надавил.

– Ты ведь знаешь, что случайностей нет? Знаешь? А я иду в очень странное место – не хочу говорить заранее. Так вот, ты расскажи мне все-таки историю, ладно? Пусть не сейчас, утром, но расскажи, и тогда мы подумаем над ней вместе, и кто знает?

И вновь этот отсутствующий вид и показушное выражение, что нет, мол, в жизни ничего интереснее клубящегося вокруг тумана. Док ни на секунду на него не купился.

– Я – доктор. И такой уж у меня характер – никого не оставлять в беде. И поверь мне, я много раз видел тех, кто не верил в свое спасение, но взгляд со стороны видит больше.