Мистерия - Вероника Мелан (2014)

Лагерфельд, в свою очередь, рассказывал ей о своем профессии. Об используемых методах, о приобретенных навыках, о том, с какой сложностью постигал их: учился чувствовать тело – сначала свое, затем чужое, изучал канальную систему и расположенные на ней точки; о том, как поначалу путал их и боялся взаимодействовать, но со временем все пришло. Он говорил о друзьях – много о Дэйне и мало о других – не потому что опасался упоминать о них, но потому что о снайпере любил говорить больше всего. В деталях описал Тайре собственный дом, убранство комнат, сад, какое-то время повествовал о проделках кота и о том, как долго привыкал к сожительству с ним, в конце концов, переключился на местную погоду и климат, перешел к сезонам и их отличиям друг от друга. Осенью и зимой Тайра заинтересовалась больше всего – как это, когда с неба льется много воды – прямо дождь-дождь, а не просто капает с минуту, как на Архане? И если снег такой холодный, то как по нему ходить?

– До места осталось два часа.

Впервые за время их путешествия вокруг изменился ландшафт, и если раньше идти «вверх» или «вниз» означало, что через секунду Тайра снова провернет мир вокруг оси, то теперь эти понятия вернули свое истинное значение – появились холмы. Они то взбирались на них, то спускались в некие, заполненные туманом песчаные долины. Дальше шли, бывало, несколько минут по ровной поверхности, а затем вновь начинался подъем. Гудели от усталости ноги; Стив чувствовал, что порядком утомился.

– Давай на секунду остановимся, Тайра. Я глотну воды.

– Конечно, глотни.

Лагерфельд сделал уже не первую по счету остановку, вытер со лба пот – вокруг становилось теплее, или же ему казалось? – спрятал почти пустую флягу в рюкзак и, чувствуя, как саднят натертые в носках пальцы ног, морально приготовился к очередному рывку.

* * *

– Нет, Стив, не касайся ее! Она не настоящая, не та!

– Как же не та? Дрейк говорил про огненную книгу, а здесь нарисована именно она.

– Но мы еще не дошли!

– Почему не дошли? Ты же сама говорила – почти на месте.

– Да, но до двери, что я вижу в сознании, еще час пути. Это морок, Стив, морок, слышишь?

Морок?

Лагерфельд резко тряхнул головой. Наваждение? Нет, дверь настоящая: деревянная на вид, с резными панелями, на каждой из которой символ раскрытой посередине книги. Все, они пришли! Земля! Почва под ногами! Осталось только распахнуть створки, задать вопрос и домой – домой!

Но едва он вытянул вперед руку, как Тайра ударила по ней – шлепнула по тыльной стороне его ладони наотмашь.

– Больно, блин!

– Очнись! Ну, пожалуйста, очнись! Коридор проверяет тебя, он снова наслал иллюзию и момент выбрал подходящий, разве ты не видишь?

Док верил ей и не верил. Может, Тайра ошиблась, и это все-таки конец пути? Они ведь дошли. А дальше свобода…

– Твои друзья тоже думали, что там свобода, слышишь? И что с ними случилось? Один вывалился наружу, двух других едва не убили. Пойдем со мной, миленький, пойдем…

Ему вспомнился облепленный тенями Канн: черные жгуты в теле, вздувшиеся на лице вены, немой крик Баала «Прости, я сделал все, что мог» и нажимающий на кнопку эвакуации палец…

– Морок? Ты уверена?

– Конечно, уверена. Пойдем отсюда, пойдем скорее, иначе он затянет тебя.

Тайра что-то бубнила, стонала, причитала, воздавала кому-то просьбы о помощи и медленно, словно маленький танк, упиралась пятками в песок и тащила Лагерфельда прочь, почти надрывалась от отчаяния.

– Давай. Шаг, еще шаг… И еще один…

А его манила дверь. Тянула назад, как на лебедке. Скручивала винты и шестерни и выворачивала внутренности наизнанку. Дверь… Дверь… Надо вернуться… Но часть его – та часть, что не поддалась гипнозу и, несмотря на все усилия Криалы, сохранила разум, понимала, что девчонка права – что-то тут не так, и док неохотно позволял себя уводить все дальше и дальше…