Мистерия - Вероника Мелан (2014)

– Но ведь ты не отнимаешь душу у тех, кто переходит?

– Нет, но я помогаю им уйти. Тем методом, который они выбирают сами. И демон внутри меня не рыпается – мурчит от удовольствия, даже если это обычное погружение человека в сон. Я убиваю, не убивая. Это для меня важно. Я не калечу судьбы, не отбираю самое ценное, что есть в человеке, но жажда утолена. Да, конечно, заниматься подобным – это все равно, что пить безалкогольное пиво и тискать надувную бабу, но та черная сущность, которая месяцами сидела в заточении, знает наверняка, что даже безалкогольное пиво и резиновая баба куда лучше, чем стальная камера-одиночка, изолятор. А итог великолепен – я перестал рваться на части и перестал мучиться. Я – Баал. Сын человека и демона. Я тот, кто я есть.

Золотой свет небосклона превратился в фиолетовый, насыщенный, темный. Яркие лучи ушли освещать далекие дали, а на сад Канна опустились полноценные густые, пахнущие влагой сумерки.

– Так ты у нас один-единственный Каратель на все четырнадцать Уровней?

– Получается, что так. Двоим работы не хватило бы, а мне как раз. И скучать не приходится, и перегруза нет. А кто там отвечает за переходы, начиная с пятнадцатого, я не знаю. Там свои люди, свой отряд.

– Я тоже слышал, – кивнул порядком осоловевший к этому моменту Эльконто, кому давно пора было завалиться к Ани-Ра под бок и раскатисто храпеть. Видимо, Бааловы «сказки» на эмоционального снайпера произвели огромное впечатление, и оттого тот за вечер выпил аж три стакана. Интересно, кто повезет его домой?

– Любопытно, что Дрейковы наблюдатели есть почти в каждом мире, но по какому принципу они отбирают людей в этот, я так и не понял, – поделился мыслями Лагерфельд. – За такими, как мы – нужными и способными для работы в Комиссии, – смотрят отдельно. А вот тех, кто мониторит остальных, так просто не вычислить – сливаются с толпой.

– У Дрейка свои идеи – куда нам, серым и ушастым, пытаться их понять? Слушай, но ведь это здорово, что он тебя забрал, – снайпер повернулся к Регносциросу, а после широко зевнул. – А то жили бы теперь без тебя – темного и такого всего из себя уникального. А второго фаллоса к крыльям, случайно, не полагается?

– Так, кто-то уже напился! – захохотал Канн. – Началось про фаллосы и другие прелести вечерней жизни. Тебе одного мало?

– Ну… Я же просто так спросил… – кажется, Дэйн даже покраснел. – Вдруг демон – это не только сгустки темной субстанции внутри, но и прилагающиеся к ней три лишних руки, чтобы ласкать свою даму, пара лишних ушей, чтобы лучше слышать и…

– И три лишние в жопе дырки, – не удержался док. – Ты ему завидуешь, что ли?

– Я вообще никому никогда не завидую! Я сам – с усам! А про дырки… – послышалось почесывание и натужное хрипение. – Это ты зря. Это еще никому не пригождалось. И вообще… даже думать о таком противно.

– Так, я понял. Кого-то нужно развозить по домам.

Баал не обиделся на подначивания друзей, он улыбался вместе со всеми. Рассказал про себя, и хорошо – выполнил обещание. А теперь можно домой, к камину, почитать. Потому что жизнь на самом деле хороша, давно уже хороша – Дрейк был прав. А если прибавить ко всему еще и вчерашнее знание о том, что даже у него – Баала – есть свой Ангел…

Сумерки, смешки, скрип половиц. Пустые бутылки, отличная компания, запах мокрой коры – что может быть лучше?

Ведь если есть свой Ангел, это значит, что все совсем не так плохо, как он когда-то думал. Значит, не пропащ, не бесполезен, не помечен на лбу черным и оставлен всеми, как когда-то матерью.

Не забыт Богом.

– Хорошо посидели, ребятки. Но покатили уже по домам – холодает.

– А, может, в бар? – промычал Эльконто.

– Разве что в домашний – там тебе Ани нальет.

– Я что? Я согласен. С ней я всегда согласен…

– Вот и хорошо, что ты хоть с кем-то всегда согласен.

– Стивв-в-ви… Я тоже тебя люблю, старик.

Лагерфельд подставил снайперу плечо и ухмыльнулся.