Лягушка-путешественница - Анастасия Анфимова (2017)

— Начинается новая жизнь для всех, — сказала Хэтти по пути домой в автомобиле.

— Да, — ответил Вилли погодя.

— Судьба уберегла нас от гибели - несколько человек здесь, несколько человек там.

Что будет дальше, зависит от нас всех. Время глупости кончилось. Нам больше нельзя быть глупцами.

Рэй Брэдбери, Секрет мудрости

Солнце неторопливо опускалось за горизонт. Ника надеялась, что Картен не станет выходить в море ночью. Опытный мореход оправдал её ожидание, направив корабль к одному из многочисленных островков. Матросы бодренько забили кол в землю, привязали спущенный с судна канат и принялись разводить костры, так как слетевшиеся на человеческий запах мелкие кровососы с жадностью набросились на дармовое угощение.

Лаюла, с которой пассажирка успела почти сдружиться за время преследования работорговца, предпочитала держаться вместе с соплеменниками, не отходя далеко от Орри. Девушка взглянула на скромно стоявшую в сторонке рабыню.

— Как тебя зовут?

— Как будет угодно, госпожа, — поклонилась женщина. — Господин Тур Марий звал Дистой, а господин Тит Нерий — Куной.

— А какое имя тебе дали родители? — нахмурилась Ника.

— Я плохо помню мать, добрая госпожа, — дрогнувшим голосом сообщила невольница. — Совсем маленькой меня продали хозяину ковровой мастерской.

— Зачем? — вскинула брови девушка. — Неужели он любил…

Ника замялась, не зная как сказать об этом ужасном пороке более-менее пристойно.

— Нет, госпожа, — по тусклым губам рабыни пробежала тень улыбки. — Самые дорогие ковры ткут маленькие девочки. Их пальцы могут вязать совсем крошечные узелки.

— Как же ты попала к Туру Марию? — заинтересовалась пассажирка.

— Господин Тур Марий пришёл за ковром, а купил меня, — объяснила женщина. — Сначала я работала по дому, потом стала прислуживать Цирции.

— Понятно, — кивнула Ника. — Но всё же, как мне тебя называть?

Невольница явно растерялась.

— Как пожелаете, госпожа.

— Вот ещё! — фыркнула девушка, чувствуя нарастающее раздражение. — Сама придумай себе имя!

И тут собеседница впервые подняла на неё вспыхнувшие удивлением глаза. Тотчас-же опустив взор, она тихо пролепетала:

— Если вы не против — зовите меня Риатой, госпожа.

— Пусть будет Риата, — удовлетворённо кивнула Ника.

Пока они беседовали, почти вся команда уже сошла на берег. Матросы повесили над огнём котёл с водой, а гантки собирали хворост, промывали пшено и резали вяленое мясо.

— Пойдём, — махнула рукой пассажирка, звонким шлепком размазав по щеке комара. — А то нас здесь съедят.

Густой дым стелился над землёй, путаясь в камышах и разъедая глаза. Девушка окинула критическим взглядом своё новое имущество, всё ещё с трудом представляя себя в роли рабовладелицы. От Риаты остро несло немытым телом, а хитон покрывали разнообразные не симпатичные пятна, различимые даже в наступающих сумерках.

— Одежду тебе подберём завтра, — решительно заявила Ника. — Сандалии тоже. Жаль, я мокасины отдала.

Пройдя мимо попятившейся в сторону невольницы, она подошла к воде, и опустив руку, удовлетворённо хмыкнула.

— Отойди в сторонку и вымойся, пож…, — девушка прикусила язык, едва не сказав «пожалуйста.» — А то запах от тебя…

— Я не замарашка, госпожа! — всхлипнула Риата. — Это всё… Ерфим. Ему так больше нравилось.

— Извращенец! — фыркнула Ника по-русски и, не удержавшись, сплюнула.

Рабыня громко шмыгнула носом.

— Теперь ты живёшь со мной, — девушка поморщилась от некоторой двусмысленность этой фразы. — То есть у меня. Ну, в общем — вымойся. Только далеко не уходи.

— Слушаюсь, госпожа, — поклонилась женщина.