Лягушка-путешественница - Анастасия Анфимова (2017)

— Терет, так ты встречаешь господина, старый дырявый бурдюк?! — громко рассмеялся купец.

Маленькая калитка со стуком распахнулась и на улицу выскочил сухонький, сгорбленный раб с длинной седой бородой в неопределённого цвета застиранной тунике.

— Господин Картен!!! — завопив во всё горло, невольник опустился на колени. — Вы вернулись! Хвала бессмертным богам! Мой добрый, великодушный, мудрый господин опять дома! Радуйтесь! Радуйтесь!

— Вставай, бездельник, — довольно проворчал капитан, проходя мимо старикашки, пытавшегося поцеловать подол его хитона. — Зови госпожу.

С неожиданной для такого возраста прытью Терет вскочил и бросился придерживать перед ним дверь, не уставая причитать:

— Господин! Наш добрый господин вернулся!

С тревожно бившимся сердцем Ника, пригнув голову, шагнула вслед за мореходом, с интересом оглядывая небольшой, залитый солнцем дворик. Оказывается, одно дело — слушать самые подробные рассказы, а другое — увидеть всё своими глазами. Судя по запахам и звукам, справа находились хозяйственные постройки. Из распахнутой двустворчатой двери выбежали двое рабов в одних набедренных повязках и тоже принялись кланяться, громогласно славя возвращение господина.

Сам дом занимал три оставшиеся стороны и был похож на букву «П». Причём вдоль всего первого этажа шла крытая галерея с выходившими в неё дверями. Та, что напротив входа, вела в кухню. Путешественница успела разглядеть очаг с висевшим над ним котлом, корзины и какую-то посуду. Через миг проём заполнила толстая, растрёпанная женщина с рабской табличкой поверх грязного хитона и с морковиной в руке.

— Господин! — пророкотала она гулким, почти мужским басом, воздев к небу оранжевый овощ. — Хвала могучим богам, вы вернулись!

Сверху донёсся стук, а потом звонкий, детский крик.

— Отец, отец! Мама, он вернулся!

Вскинув голову, девушка увидела, как из распахнутого окна второго этажа почти до половины высунулся мальчик лет семи в хитончике на одно плечо. Размахивая руками и громко вереща, он, казалось, готов был выпрыгнуть наружу.

— Стойте, молодой господин! — испуганно крикнула какая-то женщина. — Вы упадёте, сломаете себе чего-нибудь и огорчите отца в день его возвращения. Умоляю вас, спуститесь по лестнице!

— Послушай няньку, сынок, — рассмеялся Картен. — Иди по лестнице!

Мальчишка исчез со счастливым визгом, послышался звонкий топот. Появившаяся вслед за ним в окне пожилая рабыня, кланяясь и щеря в счастливой улыбке редкие зубы, аккуратно закрыла ставни, представлявшие собой решётку из тонких, наклонных планок. Этакий местный вариант жалюзи.

А от дома, шлёпая сандалиями по каменным плитам двора, визжа неслась молодая, хрупкая девушка с огромными, горящими счастьем глазами и рассыпанными по плечам каштановыми волосами.

Подбежав почти вплотную, она внезапно остановилась, словно налетев на невидимую преграду.

— Отец! — голос её сорвался, мокрые от слёз губы кривились.

— Вестакия! — только и смог произнести купец, чьи глаза тоже подозрительно блестели. — Любимая дочь!

Он развёл руки в сторону, девушка с писком бросилась к нему, и уткнувшись лицом в широкую грудь, громко, в голос разревелась.

У Ники спазм сжал горло, захотелось плакать. Совершенно неожиданно для себя путешественница вдруг остро, до физической боли в сердце, позавидовала Картену. У него есть семья. Близкие, родные люди, которые любят и ждут его не из-за денег или какой-то выгоды, а просто потому, что он папа.

Но тут её внимание привлекала женщина, неторопливо приближавшаяся так же со стороны дома. Полная, но не обрюзгшая, она своей надменной важностью напомнила девушке секретаршу какого-то начальника, к которому когда-то очень давно, в другом мире, привозила искалеченную Викторию мать в тщетной надежде пробить жалостью надёжно защищённое параграфами и инструкциями чиновничье сердце.