Лягушка-путешественница - Анастасия Анфимова (2017)

С усилием откинув тяжёлую крышку люка, она случайно попала пальцами в треугольные вырезы, в досках, на которые раньше не обращала внимания. Прищемив кожу, девушка выругалась и тут же скривилась от ударившего снизу запаха, который показался отвратительным даже её привычному к вони вигвамов обонянию. Осторожно, стараясь не расплескать воду, спустилась на грязный пол и стала неловко освобождаться от плаща и корзины. Отодвинув вещи к стене, негромко позвала.

— Эй, есть здесь кто-нибудь?

Откуда-то из темноты, где тускло желтел робкий огонёк светильника, донёсся слабый голос.

— Кто тут?

— Я, Ника Юлиса, — буркнула она, пробираясь между кучами тряпья и мокрых шкур, источавших тошнотворный аромат.

Из мрака показалось бледное, похожее на обтянутый кожей череп, лицо с большими, болезненно блестевшими глазами. От тошнотворного аромата заслезились глаза. Похоже, несчастный уже не имел сил выйти на палубу и гадил под себя.

С трудом преодолевая отвращение, девушка поднесла миску к покрывшимся запёкшей плёнкой губам. Сделав большой глоток, больной в бессилии упал на свалявшуюся овчину.

— Спасибо, госпожа, хоть водички попил перед смертью.

— Теперь-то зачем умирать? — попыталась улыбнуться Ника. — Вот кончится дождь, сварим кашу, поешь и сразу выздоровеешь.

— Нет, госпожа, — с обречённой уверенностью возразил Дарин. — Умру я… Скоро. Сил нет терпеть. Все внутренности наружу вылетели, ничего не осталось.

Он в изнеможении закрыл глаза, а девушке опять захотелось заплакать.

* * *

Картен молился горячо, истово, страстно, не замечая ни холодного ветра, ни дождя, постепенно превратившегося в мелкую, клубящуюся в воздухе водяную пыль.

«Яроб, ветров владыка, помоги! — беззвучно шептали его губы, а глаза непрерывно обшаривали посеревший горизонт. — Развей эту пелену, и, клянусь, я приведу в твой храм барана. Нет, телёнка! Лучшего телёнка, какого только найду на рынке Канакерна!»

Капитан чувствовал, что направление ветра сменилось. Но как узнать, откуда он дует, если небо затянуто пеленой облаков. Вот если бы увидеть восход.

— Я пошлю десять серебряных риалов в твоё святилище в Обию! — почти вслух произнёс отчаявшийся купец.

И тут, словно в ответ на его мольбы, в разрыве туч мелькнули затухающие звёзды.

— Благодарю тебя, Яроб! — моргая повлажневшими глазами, пробормотал Картен.

— Оденьтесь, хозяин, — раб заботливо набросил ему на плечи длиннополый кожаный плащ.

— Не мешай! — огрызнулся хозяин, продолжая с напряжённым вниманием следить за горизонтом.

Вот ещё раз показался клочок неба, и ещё. Мореход застыл, забыв обо всём на свете. Забившись под натянутый парус, матросы довольно гомонили, жуя сухари и запивая их дождевой водой.

«Хорошо быть таким тупым, — презрительно поморщился мореход. — Сейчас набил брюхо, и плевать, что будет завтра».

Громкий всплеск на миг отвлёк его внимание. Капитан хотел спросить, но тут заметил, как Марбет с Нутом Чекезом бросают за борт ещё одно тело.

— Проклятые мерзавцы! — выругался Картен себе под нос, вспомнив короткой бой, когда обезумевшие от жажды матросы ломились в каюту.

Ударившая по глазам вспышка оборвала воспоминания. Лучи восходящего солнца, пробившись сквозь плотный слой облаков, осветили несчастное судно. Опытному мореходу понадобилось пара секунд, чтобы понять, насколько благоприятен начинавший крепчать ветер.

— Эй, трюмные тараканы! — завопил он так яростно, словно и не голодал вовсе. — Ставьте мачту, поднимайте парус. Боги опять улыбаются нам!

Удивлённые матросы повыскакивали из-под импровизированного навеса и тревожно уставились на хохочущего капитана.

— Ветер сменился, мужи Канакерна! — заговорил стихами купец. — Дует теперь он туда, где живут наши семьи!

Но, видя, что слушатели всё равно его не понимают, раздражённо рявкнул:

— Мачту ставьте, тупые сурки! Наш ветер! Или вы так хотите в царство Такеры!?