Лягушка-путешественница - Анастасия Анфимова (2017)

Видимо, этих слов оказалось достаточно для сообразительного коллеги, потому что больше вопросов на эту тему он не задавал.

Прогулка по ночному порту осталась в памяти путешественницы короткими рваными картинами. Кое-где, трепеща на ветру оранжевыми языками пламени, горели факелы, укреплённые на стенах или специальных столбах. Мачты дремавших у причалов судов частым лесом выделялись на фоне усыпанного звёздами неба с ярким пятном маяка. Вода с мягким плеском билась о сваи пристани, покачивая корабли, от чего те скрипели, словно бормоча что-то во сне. Возможно, грезили свирепыми штормами, когда беснующиеся волны проверяли крепость их бортов? Или им снились дальние страны, где люди так не похожи на жителей Западного побережья? А может, они вспоминали жаркие схватки, когда кровь нападавших и оборонявшихся пропитывала струганные доски палубы? Некоторые из этих кораблей успевали многое увидеть на своём веку, прежде чем находили свой конец в пучине морей или в жарком костре на берегу.

Иногда поглядывая в ту сторону, Ника замечала кое-где огоньки светильников да ловила краем уха негромкие разговоры моряков.

Несколько раз из мрака ночи выступали парные патрули. Узнав начальство, стражники обменивались парой слов с десятником и вновь исчезали.

В прохладном воздухе причудливо смешивались ароматы моря, мокрого дерева, парусов и человеческих отбросов, а так же многочисленные пахучие следы тех грузов, что проходили через причалы и склады. Ну и конечно пахло рыбой. Девушка почему-то вспомнила селёдку, которую мама так любила прятать «под шубой».

Когда путешественница увидела высокий частокол из почерневших заострённых брёвен, то сразу поняла, что Нер Навт Опус привёл их к рыбозасолочным сараям, принадлежащим Привлу Ларгу. Вокруг царила кромешная тьма, разбавленная светом звёзд и факелом в руках у Дербана.

Не раздумывая, десятник городской стражи замолотил в ворота кулачищем, и тишину ночи прорезал басовитый рык:

— Эй там! Баттер, Ийдан! Открывайте, жирные бездельники!

Он орал не меньше двух минут, прежде чем с той стороны забора послышался наглый мужской басок:

— Кто там? Чего надо? Мимо иди!

— Пинтур? Ты что ли, крыса бесхвостая?

— Ну я, — голос прозвучал уже не так самоуверенно. — А ты кто?

— Не узнал, лагир свечной? — ещё громче рявкнул Нер Навт Опус. — Открывай, или я тебе нос на другую сторону сворочу, узнаешь, как городской страже грубить!

Со стуком открылось маленькое окошечко.

По знаку Уртекса Дербан встал так, чтобы свет факела освещал хмурое лицо десятника.

— Ой, добрый господин Навт! — залебезил Пинтур. — Чего же это вы пришли в такое время?

И, не дожидаясь новой порции брани, торопливо добавил:

— Я сейчас старшого позову. Быстро.

Окошечко опять захлопнулось. Послышался шум торопливо удалявшихся шагов. Ждать пришлось долго. С моря всё сильнее тянуло сырой прохладой. Ника плотнее закуталась в накидку. Уртекс, ёжась, переступал с ноги на ногу. Его раб дрожал, потирая плечо свободной рукой. Только два десятника, казалось, совсем не замечали холода, негромко переговариваясь между собой. Кажется, один рассказывал другому подробности поисков Вестакии на стоявших в порту кораблях.

С хриплым криком распахнулась форточка.

— Господин Навт, да вы ли это?

И тут же загремел засов.

— Открывай Баттер, — раздражённо буркнул десятник портовой стражи.

Коротко взвизгнули петли, тяжёлая створка немного отодвинулась, и перед путешественницей предстал настоящий великан! На голову или две выше её и в три раза массивнее. Широченный торс прикрывала кожаная безрукавка с кое-как нашитыми металлическими бляхами. Торчавшие из-под обтрёпанного хитона волосатые ноги напоминали медвежьи лапы. А на заросшей физиономии девушка сначала даже глаз рассмотреть не смогла. Один кривой нос торчал да толстые, мясистые губы, растянутые в угодливую улыбку.