Лягушка-путешественница - Анастасия Анфимова (2017)

— Рабыня?! — ошарашенно вскричала путешественница.

— Ещё год назад она была дочерью свободного гражданина Канакерна, — усмехнулся Меркфатис и стал торопливо рассказывать.

— Её отец, Севрий Бутр Десфорт — рыбак из Рыбного места, три или четыре года назад взял у господина Картена деньги на свадьбу старшего сына. Но, видно, Нутпен не послал в его сети богатого улова. Пришло время отдавать долг, а нечем! Тогда он и послал свою дочь Пиррию к господину Картену отсрочки попросить. Вы же знаете его доброту? Господин Картен согласился и даже стал ей дарить подарки.

— Как же тогда она в рабство попала? — спросила девушка, живо заинтересовавшись увлекательной историей.

— По глупости своей, — насмешливо фыркнул отпущенник. — Болтать стала, будто так нравится господину Картену, что он её отцу весь долг простил. А вы же знаете, как сильна зависть человеческая? Другие должники господина Картена ворчать стали. У многих из них тоже молодые и красивые дочери выросли.

— О таких вещах лучше помалкивать, — хмыкнула собеседница, уже успевшая изучить характер канакернцев.

— Так и я об этом, госпожа Юлиса! — с жаром подержал её Меркфатис и тяжело вздохнул. — Может, всё ещё бы и обошлось. Но разговоры как раз перед народным собранием пошли, на котором господина Картена в городской совет собирались выбрать. А что это за консул, если им сопливая девчонка вертит?

Рассказчик ещё раз тяжело вздохнул.

— Господин Картен всегда поступает по закону и по справедливости. Вот, чтобы крикунам глотки заткнуть, он и взял в счёт долга Севрия Бутра его дочь.

— Что же он её дома оставил, а не продал куда-нибудь? — недоверчиво поинтересовалась Ника. Насколько она успела понять, супруга консула не производила впечатление полностью покорной мужу забитой супруги. Так почему же Тервия не только терпит в доме бывшую любовницу Мерка, но даже сделала её кем-то вроде личной служанки? Неужели в понимании свободной горожанки невольница настолько лишена человеческого облика, что недостойна даже ревности?

— Зачем? — искренне удивился Меркфатис. — Хорошую цену за неё всё равно не дадут. Да и отец Пиррии всё-таки гражданин, вдруг деньги на выкуп накопит, а дочь из города увезли. Кто знает, что люди тогда о господине Картене скажут? Опять разговоры всякие пойдут…

«Ух ты какая… сложная здесь политика, — подумала девушка с невольной завистью. — Вот бы там, дома, власть так боялась общественного мнения! Хотя город маленький, все друг друга знают без газет и телевидения. Не обманешь. Точнее труднее обмануть».

Путешественница поняла, что местные реалии открылись перед ней новой, неожиданной стороной. Впервые она почувствовала к канакернцам что-то вроде уважения. Не к чистому, благоустроенному городу, а именно к людям.

«Богатый папик даже любовницу заводит с разрешения народного собрания, если хочет стать консулом. М-да. Теперь понятно, откуда у Мыши такие шрамы. Хозяин учил язык за зубами держать. Нашёл за что наказать и выпорол от души, отомстил за нервотрёпку на выборах. Или госпожа Тервия отвела душу, изуродовав проклятую соперницу? Видимо, общественное мнение здесь не осуждает за такое. Суровая тут демократия. Но вроде никто не жалуется. Свободный город свободных людей. Рабы и метеки не в счёт».

— Интересные вещи вы рассказываете, господин Меркфатис, — отвлеклась Ника от своих размышлений.

— Так это всем известно, — мгновенно насторожившись, пробормотал мужчина, но всё же на всякий случай попросил. — Только вы, госпожа Юлиса, не говорите, пожалуйста, что услышали от меня.

— Ну, что вы! — деланно оскорбилась девушка. — Это будет наш маленький секрет. Вы так хорошо меня встретили, всё здесь показали, познакомили со своей красавицей дочерью.

— Спасибо за добрые слова, госпожа Юлиса, — растроганно пробормотал отпущенник, вытирая заблестевшие глаза тыльной стороной ладони.