Лягушка-путешественница - Анастасия Анфимова (2017)

— Хорошо, — нехотя согласился десятник конной стражи, тут же предупредив. — Но отцу я расскажу всё как есть!

— Боги запрещают детям скрывать что-то от родителей, — наставительно заметил хозяин дома и успокоил собеседника. — Мы с ним уже поговорили.

— Тогда я пойду, господин Картен, — не глядя на него, Румс тяжело поднялся с табурета.

— Подождите ещё немного, — остановил его консул, и солидно откашлявшись, объявил. — Я обещал городскому совету Готонима тысячу империалов, если они вернут мне дочь. У них ничего не получилось. Это сделали вы, значит, и награда ваша. По пятьсот золотых вам, господин Фарк, и вам, госпожа Юлиса.

— Нас было трое, — напомнила Ника, изрядно удивлённая куцым размером купеческой благодарности. Впрочем формально Картен не нарушил своего слова. Они же не привели ни одного пособника похитителей его дочери. — Просто Орри на обратном пути ушёл в усадьбу. Но без него нам бы ни за что не найти Вестакии.

— Тогда вам достанется меньше денег, госпожа Юлиса, — рассмеялся мореход.

— Нельзя оставлять без награды тех, кто её достоин, — улыбнулась та одними губами и, не сдержавшись, уколола. — Бог торговли Семрег любит честные сделки.

— Значит, разделим тысячу на троих, — развёл руками хозяин дома.

— Не нужно, господин Картен, — внезапно возразил Румс.

— Как так? — нахмурился консул, а путешественница замерла от неожиданности. Неужели благородный воин решил «кинуть» ганта?

— Я не возьму деньги, — заявил десятник конной стражи к её удивлению и… облегчению.

— Вы отказываетесь от награды? — нахмурился хозяин дома, тщетно пытаясь поймать ускользающий взгляд собеседника. — Почему?

Нике показалось, что молодой человек не желает отвечать на этот вопрос. Но родители невесты напряжённо ждали, а Вестакия, подняв мокрые от слёз глаза, не сводила умоляющих глаз с жениха.

Дрова в камине прогорели, превратившись в россыпь тревожно-багровых углей. Сгустившийся сумрак усиливал нараставшую в зале тревогу. Когда всеобщее молчание зазвенело, словно натянутая струна, становясь невыносимым, Румс вдруг довольно улыбнулся.

— Не хочу, чтобы люди говорили, будто я взял деньги за освобождение своей невесты.

Дочь морехода довольно улыбнулась, её отец понимающе кивнул, явно гордясь своим затем, а вот путешественница почувствовала в словах молодого человека скрытую иронию. Быть может, именно поэтому Тервия бросила на неё злой и настороженный взгляд?

— Тогда я разделю эти деньги между вами и Орри, — подвёл итог обсуждению довольный мореход.

Само-собой, подобное решение не могло не обрадовать Нику, хотя ехидная жаба опять напомнила об обещанных консулом пяти тысячах, но у девушки хватило ума не заикаться о необдуманных посулах хозяина дома.

— Разве вы не останетесь на ужин, господин Румс? — встрепенулась Тервия, когда десятник конной стражи, поклонившись, направился к двери.

— Нет, госпожа Картен, — на ходу покачал головой тот. — Мне надо домой.

— Я провожу тебя до ворот, — поднялся мореход.

Когда мужчины вышли из зала, туда заглянул хмурый Уртекс.

— Кривая Ложка спрашивает, когда подавать ужин?

— Пусть несут, — величественно кивнула сыну мать. — И не забудут кувшин с герсенским.

— Я прикажу, — улыбнулся подросток.

Когда довольный консул вернулся, рабы уже накрывали на стол. Заняв на этот раз привычное место за стоявшим перпендикулярно столом, он приказал налить всем вина. Убедившись, что распоряжение выполнено, Картен встал, и воздев бокал к потолку, торжественно продекламировал:

— Хвала тебе, о грозный бог пучин, за то что дочь моя вкушает пищу вместе с нами и дома будет честной свадьбы ждать!

Щедро плеснув на пол жертву домашним богам, мореход двумя глотками осушил посудину, тут же приказав наполнить её снова. Чуть разбавленное вино путешественнице понравилось, как и тушёная баранина с овощами.