– Дорогие друзья! – говорил Курт фон Врех тем, кто сидел на зелёном склоне Панина бугра. – Хочу зачитать вам прекрасные слова доктора Франке, которыми мы должны руководствоваться в нашем изгнании, – фон Врех вынул из кармана письмо профессора и развернул перед глазами: – «Волею рока вы оказались среди варваров вдали от родины и короля, но вам не следует предаваться унынию и скорби. Неустанный труд на благо товарища по несчастью, нравственная жизнь и распространение среди варваров знаний и морали есть ваше моление и ваша высокая просветительская миссия!»

Фон Врех расчувствовался, убрал письмо и промокнул глаза платком.

Штык-юнкер Юхан Ренат сидел в траве среди шведов, грыз соломинку, слушал фон Вреха и думал, что всё не так: ни господин ольдерман, ни господин профессор не помогут ему. Ренат работал у какого-то русского на пильной мельнице, подтаскивал багром брёвна и доски, получал гроши, но тяжёлый праведный труд не утешал его. Он хотел домой. Он хотел делать то, что любил и умел делать, – стрелять из пушек. Он хотел женщину.

Ренат осторожно поглядывал на Бригитту, жену солдата Михаэля Цимса. Бригитта сидела рядом – чуть ниже и вполоборота, она следила за своим мужем. Цимс работал крючником на пристани и почти каждый вечер напивался. Он и сейчас пришёл с флягой и прикладывался к горлышку. Бригитта боялась, что пьяный Михаэль опозорится на всю общину. А Рената неудержимо тянуло смотреть на Бригитту – красивую, но угрюмую. В её зависимости от скотины Цимса было что-то очень волнующее.

– Михаэль!.. – неприязненно прошептала Бригитта.

– Заткнись, – ответил Цимс.

Фон Врех посовещался с офицерами и снова обратился к собранию.

– Друзья! – громко произнёс он. – Как вы знаете, королевский епископат не одобряет молитвенных собраний вне стен храмов, но для нас, лишённых родины, очень важно слово пастыря и святое причастие. Поэтому доктор Франке согласился удовлетворить нашу просьбу. Доктор и община прислали нам восемьсот риксдалеров для заведения кирхи. Господин губернатор заверил, что не имеет возражений, и отвёл участок городской земли.

Собрание взволнованно загудело.

– Я думаю, что нашему батальонному пастору господину Габриэлю Лариусу следует написать профессору Франке благодарственное письмо, – не вставая со стула, сказал полковник Арвид Кульбаш, самый старший по званию среди каролинов Тобольска. – А мы все поставим свои подписи.

– Прекрасное предложение, господин полковник, – одобрил фон Врех.

– Господин ольдерман, – из рядов спросил лейтенант Карл Леоншельд, – известие о кирхе радует, но доставлено ли зимнее жалованье?

В плену выплаты от риксдага получали только офицеры, а низшим чинам и слугам полагалось самостоятельно искать себе заработок. Однако многие офицеры, и Леоншельд тоже, устраивали для неимущих товарищей бесплатные обеды, поэтому доставка жалованья интересовала всех.

– Деньги пришли, – сказал капитан Отто Стакелберг, казначей общины.

– И ещё одно объявление! – фон Врех дождался тишины. – Его сделает господин Йохим Дитмер, секретарь господина губернатора.

Дитмер поднялся со стула и, улыбаясь, поправил шляпу.

– Господин губернатор князь Гагарин просил меня сообщить следующее, – негромко заговорил Дитмер, уверенный, что его услышат. – Его сиятельство из своих средств выдаст нашей общине тысячу риксдалеров на расширение школы, если мы будем принимать на обучение русских детей.

– Русских? Русских? – удивлённо загомонили каролины.