Папа и море - Туве Янссон (2018)

Тетрадь была почти вся исписана мыслями о море. Папа написал название новой главы: «Ночные метаморфозы» и подчеркнул его. Он долго смотрел на пустой лист, пока ветер пытался вырвать тетрадь из его лап. Потом вздохнул и отлистал обратно на свою любимую пятую страницу. Там он сделал вывод о том, что чёрное озеро соединяется с морем головокружительно глубоким туннелем (см. картинку), и именно этим путём сокровища, ящик с виски и скелет уплыли, как это ни прискорбно, обратно в море. В устье туннеля (точка А) задержался только ржавый бидон. Если предположить, что некто, назовем его Икс, находясь на дне в точке Б, выплёвывает воду изо рта или всасывает её в себя, то тогда вода в озере будет подниматься и опускаться, и от этого покажется, что море дышит. Кто же этот Икс? Вероятно, морское чудовище. Но это доподлинно неизвестно. Это относилось к главе «Предположения», которая шла следом.

В главе «Факты» папа утверждал, что вода чем глубже, тем холоднее. Это он знал наверняка — достаточно было сунуть лапу в воду. Но факт гениальным способом подтверждался с помощью бутылки. Когда бутылку вынимали из глубины, давление воды впечатывало пробку в горлышко. Далее, вода характеризуется тяжестью и солёностью. Тяжесть возрастает на глубине, а солёность — на поверхности. Доказательство: неглубокие ямки с солёной водой. Они очень-очень солёные. А давление ощущается во время ныряния.

Водоросли прибивает не с наветренной, а с подветренной стороны. Если от подножия маяка бросить в бушующее море обломок доски, он не прибьётся к берегу, а поплывёт вокруг острова на некотором расстоянии от него. Если приложить к горизонту дощечку, станет заметно, что горизонт изгибается. Вода поднимается в плохую погоду, но иногда и наоборот. Каждая седьмая волна длиннее прочих, но иногда самая большая волна приходит девятой по счёту или вовсе не соблюдая очерёдности.

Куда исчезают широкие дорожки из белой пены и как появляются? По какой причине? Папа пытался выяснить причину этого и других явлений, но это было очень трудно. Он утомился, растерял научный настрой и записал: «На остров не ведёт ни один мост, на берегу нет заборов; с него не убежать, однако же невозможно и стать пленником. Это означает, что ощущение, которое здесь испытываешь…» Нет. Папа густо зачеркнул эту мысль и перешёл к короткой главе «Факты».

И тут она нахлынула снова, эта головокружительная мысль о том, что у моря вообще нет правил. Папа торопливо отбросил её. Ему хотелось понять. Дойти до самой сути моря, чтобы ухватиться за эту суть и сохранить уважение к себе.

Пока папа сидел в раздумьях, мама всё глубже погружалась в свой настенный сад. Она обнаружила множество мест, которые необходимо было перерисовать. Понемногу она осмелела и уже не пряталась за ствол, услышав скрип ступенек. Заметив, что в саду она становится не больше кофейника, мама нарисовала много маленьких мам по всему саду, на случай, если кто-то заметит её. Если просто стоять тихонько, остальные не догадаются, какая из мам настоящая.

— Болезненный эгоцентризм, — заметила Мю, глядя на стену. — Почему ты рисуешь только себя? А мы?

— Вы же на острове, — сказала мама.

Она спросила Муми-тролля про праздник на его полянке, но Муми-тролль пробурчал что-то и выскользнул на улицу.

«Это всё из-за лошадок, — подумала мама. — Как летит время…» И нарисовала ещё одну маленькую, довольную жизнью маму под сиреневым кустом.

Муми-тролль медленно спустился по лестнице и вышел на скалу. Не было больше ни полянки, ни морских лошадок.

Он постоял, глядя на мамин садик у подножия скалы. Все кусты шиповника засохли от слишком хорошей жизни, не чувствуя больше знакомого и надёжного сопротивления песка и камней. Теперь мама обнесла оградой серединку цветочной клумбы — видимо, там росло что-то очень ценное. Значит, она предприняла ещё одну попытку — интересно, с чем на этот раз.

Из-за скалы выскочила Мю.