Папа и море - Туве Янссон (2018)

Муми-тролль проснулся оттого, что солнце заслонила большая тень. Рядом стоял папа, и вид у него был встревоженный.

— Ну, как размышляется? — спросил Муми-тролль.

— Никак, — признался папа и сел на вереск. — Эти бегающие деревья испортили всю картину. Я стал понимать море ещё меньше, чем раньше.

Он снял шляпу смотрителя маяка, стиснул её в лапах, смял и снова разгладил.

— Видишь ли, — сказал он. — В первую очередь необходимо разобраться в тайных морских законах. Чтобы полюбить море, я должен его понимать. Я не смогу хорошо чувствовать себя на острове, пока не полюблю море.

— Это как с живыми существами, — Муми-тролль заинтересованно присел. — С любовью, я хочу сказать.

— Море всякий раз ведёт себя по-новому, — продолжал папа. — Как попало, без всякой логики. Прошлой ночью оно перебудило весь остров. Зачем? Что это было? Нет никакого порядка. Или есть, но я его не понимаю.

Он вопросительно посмотрел на Муми-тролля.

— Если бы он был, ты бы точно его понял, — сказал Муми-тролль. Он был очень доволен, что папа говорит с ним о важных, серьёзных вещах, и изо всех сил старался не упустить мысль.

— Ты думаешь? — уточнил папа. — То есть порядка и в самом деле нет?

— Наверняка нет, — подтвердил его сын, отчаянно надеясь, что это и есть правильный ответ.

Несколько чаек снялись с мыса и начали с криками кружить над островом. Биение волн отдавалось в земле, точно дыхание.

— Тогда получается, что море — живое, — заключил папа. — Оно способно мыслить. Оно ведёт себя как хочет… Просто невозможно поверить… Но раз лес боится моря, это верный признак того, что оно живое.

Муми-тролль кивнул с пересохшим от волнения горлом.

— Значит, чудовище, которое заставляет чёрное озеро дышать, — это и есть море. И оно же дёргало лотлинь. Теперь всё ясно… Оно разрушило волнорез, чтобы меня позлить, напихало травы в мои сети и пыталось унести лодку…

Папа встал и уставился в землю, сморщив морду, и вдруг морщины разгладились, и он проговорил с неимоверным облегчением:

— Значит, мне не надо ничего понимать! Просто у моря дурной характер…

Муми-тролль понял, что папа говорит сам с собой, и ничего не ответил. Папа пошёл к маяку, тетрадь в коленкоровой обложке осталась на вереске.

Птиц стало больше — целое облако, и они кричали как сумасшедшие. Муми-тролль никогда раньше не видел столько птиц. Там были и маленькие птички — они безостановочно вспархивали и пикировали вниз; с рифов прилетали всё новые стаи. Муми-тролль смотрел на них и понимал, что и они бегут от холода Морры. Но он ничего не мог поделать. Да и какая разница? Зато папа стал говорить с ним по-новому, и Муми-тролль был ужасно горд.

Остальные стояли у маяка и смотрели на птиц, в ужасе заполонивших небо. И вдруг птичий поток повернул к морю. Птицы пропали, они бросились прямо в море и исчезли в мгновение ока. Остались только волны.

Море грохотало, пена кружила над островом, как снег, возле мыса волны вздымались в воздух, как белые драконы с распахнутой пастью.

«Рыбак небось доволен», — подумал Муми-тролль.

И тут прямо на его глазах цементный домик рыбака опрокинулся. Следующей волной раздробило стены.

Рыбаку удалось открыть дверь, и он неуклюже побежал сквозь пену. Он подполз под лодку, стоявшую на скале килем вверх. Камень там был голый и гладкий, только железные скобы торчали, как несколько забытых зубов.

«Отсохни мой хвост, — подумал Муми-тролль. — Папа был прав — у моря и правда отвратительный характер!»

— Он промок до нитки! — воскликнула мама. — Он мог пораниться стеклом, когда разбилось окно… Мы должны ему помочь, у него ведь больше нет дома!

— Пойду посмотрю, как обстоят дела, — сказал папа. — Я намерен защищать свой остров!

— Но перемычка затоплена, это же опасно! — воскликнула мама. — А если тебя смоет волной…