В глубине ноября - Туве Янссон (2018)

— А зачем? — спросила Мюмла.

— Не знаю, — с удивлением признался Хемуль. Раздумывая над ответом, он вывел последнюю букву и предположил: — Может, для точности? Имена, названия — в этом что-то есть. Надеюсь, ты понимаешь, о чём я.

— Нет, — пожала плечами Мюмла.

Хемуль достал из кармана большой гвоздь и принялся прибивать фанерку к мосту. Староум встрепенулся и пробормотал:

— Спасите предка…

Снусмумрик вылетел из палатки в надвинутой на глаза шляпе и закричал:

— Что ты делаешь? Перестань сейчас же!

Они никогда раньше не видели, чтобы Снусмумрик давал волю чувствам, и очень растерялись и испугались. Хемуль вытащил гвоздь обратно.

— И не напускай на себя обиженный вид, — добавил Снусмумрик с упрёком. — Ты же знаешь.

Даже Хемулю следовало знать, что всякий снусмумрик ненавидит таблички и надписи типа: «Частная территория», или «Закрыто», или «Воспрещается», или «Не ходить»; даже если вас совершенно не интересуют снусмумрики, стоит запомнить: таблички — единственный способ разозлить их, задеть за живое и заставить потерять самообладание. Вон Снусмумрик его и потерял. Из-за них он кричал, ему пришлось выйти из себя, и простить им это невозможно, даже если теперь они повытаскивают все гвозди на свете!

Хемуль пустил фанерку в реку. Буквы быстро потемнели и стали неразборчивыми, поток подхватил табличку и унёс её в море.

— Смотри, она уже уплыла, — сказал Хемуль. — Может, не так это и важно, как мне показалось.

Хемуль заговорил чуть-чуть по-другому. В его голосе было чуть меньше уважения, он позволил себе подойти на полшага ближе и имел на это право. Снусмумрик ничего не ответил, он стоял неподвижно. Вдруг он бросился к почтовому ящику, поднял крышку и заглянул внутрь, метнулся к большому клёну и сунул руку в дупло.

Староум поднялся на ноги и прокричал:

— Письма ждёшь?

Снусмумрик был уже у поленницы. Он опрокинул козлы, вбежал в сарай и ощупал стену под маленьким подоконником над верстаком.

— Очки потерял? — спросил Староум с интересом.

Снусмумрик даже не остановился.

— Я хочу поискать спокойно, — сказал он.

— Ещё бы, — крикнул Староум, поспешая за Снусмумриком изо всех сил. — Оно и верно. Вот и я раньше целыми днями искал вещи, слова, имена — так ничего хуже не придумаешь, когда кто-нибудь пытается помогать.

Староум схватил Снусмумрика за куртку:

— Знаешь, как они всё время приговаривали? «Где ты видел это в последний раз? Постарайся вспомнить. Когда это произошло? Где?» Ха! Теперь с этим покончено. Я буду вспоминать и забывать только то, что сам захочу. И я тебе скажу…

— Староум, — сказал Снусмумрик. — Осенью рыба отходит к берегу. В середине реки её нет.

— В середине ручья, — радостно поправил Староум. — Первая здравая мысль за целый день.

Он тут же исчез. Снусмумрик продолжил поиски. Он искал письмо от Муми-тролля, прощальное письмо, должно же оно где-то быть, муми-тролли никогда не забывают попрощаться. Но все их общие тайники были пусты.

Муми-тролль единственный умел писать Снусмумрику правильно. Коротко и по делу. Никаких там обещаний, буду-скучаний и прочих печалестей. И какая-нибудь шутка в конце.

Снусмумрик поднялся на второй этаж, открутил от перил деревянный наконечник, но и там ничего не оказалось.

— Пусто! — провозгласила за его спиной Филифьонка. — Если ты ищешь драгоценности муми-семейства, то их здесь нет. Они в шифоньере, а он заперт на замок.

Филифьонка сидела на пороге своей комнаты, завернув ноги в одеяло и упрятав нос в боа.

— Они никогда не вешают замков, — сказал Снусмумрик.

— Здесь холодно! — выкрикнула Филифьонка. — Почему вы меня не любите? Почему никто не придумает, чем мне заняться?

— Можно пойти на кухню, — пробормотал Снусмумрик. — Там теплее.

Филифьонка не ответила. Где-то вдали тихо прогремел гром.