В глубине ноября - Туве Янссон (2018)

— Открой, открой мне… Это я, Филифьонка!

Внутри палатки было не так страшно. Филифьонка рухнула на спальный мешок, обхватила колени руками и проговорила:

— Они выбрались на свободу. Вышли из шкафа и теперь бродят повсюду… Миллионы мерзких тварей, сидят и поджидают…

— А кто-нибудь ещё их видел? — осторожно поинтересовался Снусмумрик.

— Нет, конечно! — нетерпеливо воскликнула Филифьонка. — Они охотятся только за мной!

Снусмумрик выбил трубку и попытался что-то сказать. Снаружи снова загрохотало.

— Только не говори ничего про гром, — мрачно предупредила Филифьонка. — И не говори, что мои насекомые уже ушли, или что их вообще нет, или что они маленькие и безобидные — мне это совершенно не поможет.

Снусмумрик посмотрел ей в глаза и сказал:

— Есть место, куда они никогда не смогут войти. Это кухня. Они никогда не приходят на кухню.

— Ты уверен? — строго спросила Филифьонка.

— Я это точно знаю, — ответил Снусмумрик.

Громыхнуло снова, на этот раз совсем рядом. Снусмумрик посмотрел на Филифьонку и улыбнулся:

— И всё-таки какой гром.

С моря действительно шёл сильный шторм. Молнии сверкали белым и фиолетовым, Снусмумрик никогда не видел так много таких красивых вспышек сразу. Внезапные сумерки осели на долину. Филифьонка подхватила юбки, бросилась через сад обратно и захлопнула за собой кухонную дверь.

Снусмумрик поднял нос и принюхался. Воздух был прохладным, как железо. Пахло электричеством. Молнии обрушивались теперь большими дрожащими пучками, параллельными столпами, вся долина озарилась их слепящим светом. Снусмумрик в восторге застучал ногами. Он ждал дождя и ветра, но их всё не было. Только гром перекатывался туда-сюда между горными вершинами, как огромный тяжёлый шар, запахло гарью, и наконец раздался последний восхитительный, головокружительный раскат. Стало совсем-совсем тихо, и больше ни одной вспышки.

«Какая странная гроза, — подумал Снусмумрик. — Интересно, куда попала молния».

И тут он услышал с реки ужасный крик, и по спине у него пробежал холодок. Молния попала в Староума!

Снусмумрик добежал до реки. Староум прыгал на берегу и кричал:

— Рыба! Рыба! Я поймал рыбу!

Он держал окуня двумя руками и был вне себя от радости.

— Как думаешь, лучше зажарить или сварить? — спросил он. — А коптильня здесь есть? Найдётся тут кто-нибудь, кто способен приготовить эту рыбу и не испортить?

— Филифьонка! — засмеялся Снусмумрик. — И ещё раз Филифьонка!

Из щели выглянула дрожащая морда Филифьонки, все усики у неё стояли дыбом. Она впустила Снусмумрика в кухню, закрыла дверь на засов и прошептала:

— Кажется, я спасена.

Снусмумрик кивнул. Он понял, что Филифьонка говорит не о грозе.

— Староум поймал свою первую рыбу, — сказал Снусмумрик. — И теперь Хемуль утверждает, что рыбу умеют готовить только хемули. Правда, что ли?

— Ничего подобного! — взвилась Филифьонка. — Рыбу умеют готовить только филифьонки, и Хемуль это прекрасно знает.

— Но ты же всё равно не сможешь сделать так, чтобы на всех хватило, — печально заметил Снусмумрик.

— Это ты так думаешь! — воскликнула Филифьонка и схватила окуня. — Хотела бы я посмотреть на ту рыбу, которую я не смогу приготовить на шестерых.

Она толкнула кухонную дверь и серьёзно сказала:

— Теперь выйди отсюда, я хочу готовить в одиночестве.

— Ага, — прокричал Староум, он успел уже сунуть нос в дверную щёлку. — Значит, она всё-таки любит готовить!

Филифьонка выронила рыбу на пол.

— Сегодня ведь День отца, — пробормотал Снусмумрик.

— Ты уверен? — недоверчиво переспросила Филифьонка. Она сурово посмотрела на Староума и спросила:

— У тебя есть дети?

— Ещё чего не хватало, — парировал Староум. — Я не люблю родственников. Были у меня какие-то внуки, но я про них позабыл.

Филифьонка вздохнула: