Восемь идеальных убийств - Питер Свонсон (2021)

Прежде чем вырубить библиотечный компьютер, я быстро поискал какую-нибудь информацию про Финна Чейни и Дарси Чейни. В отличие от своего отца, оба были неплохо представлены в Интернете. Если я нашел тех, кого надо, тогда Финн Чейни в настоящее время работал в небольшом банке в Питтсфилде, а также регулярно участвовал в самодеятельных викторинах в местном пабе. Дарси Чейни жила теперь в одном из пригородов Бостона, посещая магистратуру в университете Лесли[70] в Кембридже. Отыскались и фотографии обоих, и они без сомнения являлись братом и сестрой. Густо-черные волосы, мохнатые брови, голубые глаза, маленькие рты… Судя по всему, никто из них не жил со своим отцом, и это была самая важная информация, которую мне удалось раздобыть. Если Норман Чейни жил один, тогда моя задача значительно упрощалась.

Едва я въехал в Тикхилл, как пошел снег – легкие хлопья, которые плавали в воздухе, словно не собираясь опускаться на землю. Без труда отыскал Комьюнити-роуд – едва населенную и плохо заасфальтированную дорогу, вившуюся вдоль склона холма. Приблизившись к номеру сорок два, я сбавил ход – лишь белые цифры на выкрашенном черной краской почтовом ящике показывали, что участок вообще существует. Медленно проехав мимо, вгляделся в глубину грунтовой подъездной дорожки, но так и не сумел различить никаких строений – все было надежно укрыто густым лесом. В конце Комьюнити-роуд развернулся и принял решение. На сей раз все-таки свернул на подъездную дорожку и после левого поворота наконец увидел дом. Он представлял собой нечто вроде пирамиды – больше окон, чем деревянного каркаса, что делало его похожим на лыжное шале в миниатюре. Я с радостью обнаружил, что гаража нет, а перед входом припаркована только одна машина – какой-то внедорожник. Шансы на то, что Норман Чейни в доме один, значительно повысились.

Натянув на руки перчатки, а на голову – лыжную маску с прорезями для глаз, но не полностью опустив ее на лицо, я выбрался из машины, опустив к ноге увесистый гвоздодер с загнутым раздвоенным кончиком. Подошел к дому, остановившись в двух шагах от входной двери. Дверь была из крепкого дерева, но с двумя длинными и узкими оконцами по бокам, забранными фацетированным стеклом. Позвонив в звонок, я пригляделся к темной внутренности дома, искаженной фасками на стеклах. Решил, что если к двери с обратной стороны подойдет не мужчина средних лет, а кто-то другой, то я быстро натяну маску на лицо и ретируюсь к машине. Номерной знак я уже основательно заляпал грязью, так что ни цифр, ни серии штата было не разобрать.

Никто не открыл. Я еще раз позвонил в звонок, опять услышав колокольный перелив из четырех нот, и тут увидел крупного, кряжистого мужчину, медленно спускающегося по лестнице. Даже сквозь изрезанное декоративными канавками стекло я разглядел, что на нем серые тренировочные штаны и фланелевая рубашка. Лицо у него было багровое, а густые темные волосы торчали хохолками вкривь и вкось, словно давно немытые.

Мужчина открыл дверь, потянув ее на себя. В лице у него не было ни страха, ни даже нерешительности.

– Ну? – произнес он.

– Это вы Норман Чейни? – спросил я.

– Ну! – повторил мужчина. Ростом он оказался повыше шести футов, пусть даже и слегка сутулился, а одно плечо у него было заметно выше другого.

Я замахнулся гвоздодером, целясь в висок, но Чейни резко попятился, и раздвоенный плоский кончик задел его сбоку по носу. Что-то противно хрустнуло, Чейни, споткнувшись, отпрянул назад. Кровь плоским ручьем хлынула у него по подбородку. «Блин!» – булькающе всхлипнул он, схватившись руками за лицо.