Два дня - Рэндалл Силвис (2019)

– Простите, что я так обошелся с вами, – сказал Хьюстон. Он говорил мягко, полусогнувшись над багажником. – И простите за то, что мне придется вас подержать здесь некоторое время. А сейчас мне необходимо с вами переговорить. Мы можем побеседовать? Могу ли я рассчитывать на то, что вы останетесь там, где находитесь сейчас, и пообщаетесь со мной?

Демарко кивнул.

– Спасибо вам, – поблагодарил Хьюстон. – Просто полежите так с минуту.

И с этими словами он очень аккуратно отлепил скотч ото рта сержанта.

– А теперь вы послушайте меня, – начал Демарко.

Хьюстон отпрянул и вскинул обе руки к крышке багажника.

– Ладно, ладно, – поспешил остановить его Демарко. – Я выслушаю вас.

Даже в темноте улыбка Хьюстона показалась сержанту печальной, печальной и усталой.

– Что это дерьмо хотело сделать с вами? – указал кивком головы на пол Томас.

– Он там, на полу? – уточнил Демарко.

– Да, связанный по рукам и ногам. С большой страшной шишкой на боку его большой страшной головы.

– Как приятно это слышать.

– Не понимаю, зачем он заявился к вам, – сказал Хьюстон.

– Я тоже. И я не понимаю также, что вы тут делаете.

– Я прятался в маленькой комнатке на втором этаже, – улыбнулся Хьюстон. – С той самой ночи на маяке.

– Вы были здесь все это время?

– Вы мне поверили. Я решил, что здесь я буду в безопасности.

– Боже! – воскликнул Демарко. – Но как вы добрались сюда?

– После нашего разговора на маяке я пошел вдоль берега озера. И наткнулся на компанию подростков – двух ребят и девушку. Они пили пиво. И у них был пикап. Я предложил им шестьдесят долларов за то, чтобы они подбросили меня до дома моего друга.

– Те шестьдесят долларов, что я вам дал?

– Поначалу я подумал, что нужно постучаться к вам в дом. А потом увидел этот маленький гараж и… В бытность еще мальчишкой я привык спать в дедушкином сарае. И пару раз во время учебы в колледже – до того, как умерла бабушка и их дом был продан, – мы пробирались туда тайком с Клэр. Я до сих пор помню запах соломы, ночного воздуха… то, что я всегда… всегда чувствовал благодаря ей…

Голос Хьюстона вдруг приобрел тембр, встревоживший Демарко. Тембр меланхолии, тоски, смирившейся с потерей.

– В моем гараже нет соломы, – сказал сержант.

– Да, нет. Но мне было очень приятно выглядывать наружу и видеть свет, горящий в вашем доме. Я наблюдал, как вы выходили из него и направлялись к своей машине. А сегодня ночью я выглянул и заметил вас стоящим на заднем крыльце. Потом услышал, как ваш автомобиль заезжает в гараж. И увидел, как этот ублюдок тащит вас через двор. Сложить два и два было совсем нетрудно.

– Я рад, что у вас хорошо с арифметикой.

Хьюстон улыбнулся.

– Так может, вы освободите меня от пут прямо сейчас? И позволите мне самому позаботиться обо всем. Я вам гарантирую, что эта мразь будет долго мучиться за то, что он сделал.

– Время не терпит, мой друг, – не перестал улыбаться Хьюстон. – Лучше я выступлю в роли чистильщика. Зачем вам марать свои руки в крови?

Демарко понял, что крылось в его улыбке. В ней не было радости – только особое ощущение спокойствия и необычного, но приятного удивления от осознания того, что конец уже близок.

– Вы не должны делать того, что задумали, Томас, – сказал сержант. – Вы не должны идти таким путем.

– Это для меня теперь единственный путь.

– Томас, пожалуйста, поверьте мне. Я знаю, что говорю. Мне знакомо то чувство, которое вы сейчас испытываете. Я тоже потерял ребенка.

– Я потерял всех. И все.

– Я знаю. Я тоже. И все же пытаюсь жить дальше. Вот уже десяток лет.

– Вы хотите этого, – возразил Хьюстон. – А я нет.

– Нет, я не хотел этого. Я просто продолжал жить.

Все так же улыбаясь, Хьюстон помолчал. А потом признался:

– Я нашел ваш пистолет.

– Мое табельное оружие? В спальне?