Два дня - Рэндалл Силвис (2019)

А теперь он снова стал двенадцатилетним мальчиком. Тем мальчиком, который каждый день после обеда убегал из дома, чтобы не слышать криков своих родителей. Их споры и ссоры не прекращались никогда. И каждый день после школы он бродил в одиночестве по лесу, спал на лугу и желал своим родителям быстрее развестись, коль они так сильно ненавидели друг друга. Но родители продолжали жить вместе, несмотря на частые и громкие перебранки. И три или четыре ночи в неделю их металлическая кровать в спальне ритмично поскрипывала.

Ближе всего Хьюстон подошел к пониманию их отношений в тот самый раз, когда пожаловался отцу: «Почему мама никогда не разговаривает нормальным тоном? Почему ее голос всегда звучит сердито и злобно? А потом и ты начинаешь кричать. Я слышу вокруг себя одни только ваши крики. Это невыносимо!» Отец, в тот момент менявший масло в «Понтиаке», вылез из-под машины, вытер руки синей тряпкой и пожал плечами: «Твоя мама – страстная женщина. Ради хорошего приходится мириться с плохим».

Хорошего стало гораздо больше, когда на свет появился Томми-младший. Сердца родителей разом смягчились. Бабушка называла Томми не иначе как «своим сокровищем». А у дедушки чуть позже появилась своя «принцесса» – Алисса. А потом родителей не стало.

Но Клэр продолжала быть рядом. Его светоч. Хранительница его души.

А теперь ее тоже не стало. Теперь он мог положиться только на Аннабел. Аннабел, неведение и ярость – это все, что у него осталось…

Отшвырнув в сторону яблочный огрызок, Хьюстон неловко поднялся на ноги, нагнулся и поднял с земли пакеты с продуктами. «Еще несколько миль, – сказал он себе. – Ты не заслуживаешь отдыха».

Обман

Глава 25

Демарко все же решил нанести еще один визит в кампусе. Сотрудницей, ведавшей делами и успеваемостью студентов, оказалась блондинка с ломкими волосами, округлым личиком, ярко-зелеными глазами и непринужденной улыбкой. Но под ее плотно облегающим, цветистым платьем с глубоким декольте и приковывающей взгляд ложбинкой на груди билось сердце строгой, непреклонной училки.

– Все, что я прошу у вас, – сказал сержант, стараясь не выказывать голосом того раздражения, которое накопилось в нем за пять минут общения с ней, – это сообщить мне его домашний адрес и номер аудитории, где он ведет занятия.

– А я вам уже сказала, – уперлась блондинка, – что мы считаем такие сведения приватной информацией. Мы можем сообщить ее вам только с разрешения студента. Или при предъявлении вами ордера.

– Тогда позвоните ему, пожалуйста, и спросите его разрешение.

Упрямица улыбнулась:

– Боюсь, что вам придется сделать это самому.

– Ну, так дайте мне номер его телефона.

– Извините, но я не могу его дать вам.

– Вы понимаете, что этим делом занимается полиция?

Она так сильно ухмыльнулась, что по носу пробежали морщинки:

– Я это сразу заметила.

– Значит, университет не желает сотрудничать с полицией?

– Мы всегда сотрудничаем с полицией.

– Отказываясь предоставлять информацию?

– Извините, но это против наших правил.

– У меня из-за вас уже голова начинает болеть, – буркнул Демарко.

Она снова одарила его ухмылкой со сморщенным носом.

– Вы можете ответить мне хотя бы на один вопрос: у него сегодня есть занятия?

Несколько секунд женщина размышляла над его вопросом, прокручивая в голове возможные варианты ответов, но потом все-таки забила имя «Нейтан Бриссен» в окно поисковика.

– Нет, – произнесла она.

– А завтра?

– Извините, но предоставление подобной информации противоречит политике нашего университета.

– Знаете, я ведь легко могу получить ордер.

– Не сомневаюсь, что вы можете без труда получить многое, если действительно захотите.