— Теперь, Заруба, я кое-что вам скажу. Виталий во всем прав, и я не такая уж влиятельная и сильная персона в местной полицейской системе, чтобы пытаться ее сломать. Ваших Чабана с Моругой действительно выпустят. Я не выброшу их из машины прямо сейчас, а все-таки отвезу в управление и найду повод задержать эту парочку на срок, предусмотренный законом. Если вы начнете выполнять свои обещания уже сейчас, на свободе оба будут к концу дня. Максимум — завтра утром, потому что даже вы с вашими связями не способны запустить нашу бюрократическую машину быстрее, чем она вертится. Мне, если честно, хватит времени даже до вечера. Я не скажу, под чьей они опекой. Я просто сделаю так, чтобы на то короткое время, которое они просидят в камере, они попали в такие условия, когда час кажется вечностью. Вот на это, Заруба, у меня полномочий, возможностей и опыта хватит. Сидят у нас такие люди, которые за возможность передать на волю записку или получить что-то оттуда так стараются… Короче, мало вашим спортсменам не покажется. Они навсегда поймут — убивать людей нельзя. Ну, и теперь кое-что хочу сказать лично вам. Только при свидетелях — зовите ваших долбозвонов.

Банкир не сдвинулся с места. Скрыпник сам обошел стол, нажал на нужную кнопку. Через мгновение в кабинет ввалились двое крепких охранников с абсолютно тупыми, хотя и преданными выражениями лиц. Алексей молча показал им свое удостоверение, спрятал документ в карман.

— Это чтобы вы, мальчики, глупостей не натворили, связавшись с офицером полиции, который находится при исполнении, — объяснил он.

Подошел к Зарубе на расстояние удара, коротко замахнулся.

Кулак врезался в челюсть.

Банкир не ожидал нападения, но даже если бы ожидал, вряд ли удержался бы на ногах.

Мельник знал — его кум в молодости пытался профессионально заниматься боксом и даже делал успехи.

Сидя на полу возле стола, Заруба сплюнул кровь и обломок зуба. Жестом остановил охранников, которые робко двинулись на Скрыпника, пытаясь хотя бы создать видимость желания выполнить работу, за которую получают деньги.

— Теперь эти двое, ваша любовница и Виталик при желании подтвердят: майор полиции Скрыпник при свидетелях дал по морде банкиру Зарубе. Это если вы попытаетесь сделать так, чтобы меня выгнали, все поймут за что: ему дали в рыло, а он не смог дать сдачи, как нормальный мужик. Вместо этого начал пристебываться к нормальному менту и сживать его со свету. Меня выпрут, когда вы этого захотите. Только я работу найду, а вы останетесь с битой мордой. Думайте, стоит ли что-то делать.

— Больше мы вас не побеспокоим, Павел Павлович. — Мельник уже стоял у двери. — Заявление об увольнении писать не буду, потому что не писал заявление о приеме на работу. До свидания. Желаю когда-нибудь найти золото в темной воде.

Они вернулись на Тихий затон.

Вышли из машины, сели возле берега. Пили водку прямо из горла, передавая ее друг другу. Курили и молчали, глядя на спокойную гладкую поверхность воды.

— Ты всегда пьешь за рулем? — поинтересовался Мельник, когда бутылка опустела.

— Кто мне что скажет? — равнодушно ответил Скрыпник.

— Удар у тебя нехило поставлен.

— Сам от себя не ожидал. Давно в спортзале не был.

— Я туда вообще не ходил.

— Оно и видно. Уличная шпана вон как прошлась…

— Вообще это круто — от безысходности затопить банкиру в пятак. Круче только выследить, где он живет, и помочиться в его подъезде.

Снова замолчали. За сегодняшнее утро было услышано и сказано столько, что, казалось, слова просто закончились. Как сигареты в пачке или водка в бутылке.

В воде что-то плеснуло.

Судя по звуку, где-то плавала по-настоящему крупная рыба.

А может, еще что-то, о чем можно только догадываться.

Не хотелось даже думать.

Мельник попытался отогнать от себя подобные мысли и сразу вспомнил деда Шалыгу.

Опять плеснуло.

— Жарко, — сказал Виталий, вытирая вспотевший лоб.