Глубокая вода - Андрей Анатольевич Кокотюха (2019)

У Шалыги в хозяйстве резиновая лодка нашлась. Старенькая, клееная-переклееная, зато, как заверил дед, надежная и испытанная. Целый вечер они проверяли, не протекает ли она, а когда солнце медленно покатилось за лес, начали собираться. С чердака пенсионер стащил небольшую палатку, однако предупредил: двоим будет тесно, да и дырка там в брезенте. Мельник успокоил его: сам он предусмотрительно прихватил с собой спальник. Комары, правда, будут грызть… Ничего, отмахнулся дед, есть средство против них. Примешь — и спать будешь мертвецки. Не почувствуешь, как кусают. В подтверждение своих слов он показал Виталию полуторалитровую пластиковую бутылку из-под лимонада, ровно на две трети наполненную уже знакомой Мельнику жидкостью.

Самогон, пятьдесят градусов. Как же на природу без самогона.

Ко всему дед положил в сумку кусок старого сала, счистив ножом слой соли и желтый налет, несколько луковиц, огурцов, помидоров, полбуханки. Туда же засунул настоящую немецкую финку — военный трофей отца — и эмалированную кружку. На фоне этих серьезных сборов коренной горожанин Мельник выглядел смешно со своим спальником и двумя банками рыбных консервов, купленных у Люды в вагончике. На нем были брезентовая куртка, спортивные штаны, кроссовки и кепка-бейсболка с большим козырьком. К тому же он чувствовал себя как-то неуверенно без оружия. Но ничего, кроме ножа-раскладушки с наборной ручкой, у него сейчас не было. Мельник надеялся, что оружие ему не понадобится.

Когда наступил серый вечер, дед Иван перекрестился и они выдвинулись в путь.

К реке шли молча. Так же молча, перебрасываясь только короткими фразами вроде «бери» и «давай», спустили на воду лодку. На Шалыге были рыбацкие бахилы, он зашел в воду и придерживал лодку, пока Мельник в своих кроссовках залезал в нее. Потом пристроился сам с противоположного края, но вместо маленьких весел, которыми обычно пользуются в таких случаях заядлые рыбаки, он вытащил из рюкзака какую-то алюминиевую трубку, поколдовал над этой конструкцией и вот уже держал в руках раскладное алюминиевое весло.

— Ничего себе, — вырвалось у Мельника.

— А ты как думал? Это мне бывший ученик подарил. Не хотел язык с литературой учить. Говорит, не надо мне, я инженером буду. А инженерам книги читать и грамотно писать не нужно, у них мозг совсем иначе устроен. Таки видишь, стал конструктором. Правда, не у нас — за границу уехал, там такие больше нужны. — Рассказывая, Шалыга работал своим чудо-веслом, медленно отгребая от берега и выравнивая лодку так, чтобы держаться перпендикулярно течению. — Вот, приезжал. Приходил, спрашивал: «Что вам сделать, чтобы вы увидели, чего я без ваших подлежащих со сказуемыми достиг?» Ну, я такое весло и заказал. Через полгода из немецкого города Регенсбурга посылку получил. Там — эта игрушка вместе с инструкцией. Инструкция, конечно, на немецком, мне автор по-украински перевел и от руки написал. Безграмотно же написано! Знаешь, он слово «весло» через «и» пишет…

Мельник не знал, надо ли что-то на это отвечать, поэтому решил промолчать.

Так они пересекли Десну и вышли на берег, когда вокруг уже стояла настоящая ночная темнота. Мельника сразу атаковали комары, но некогда было с ними воевать — дед Иван распорядился браться за один край лодки, сам взялся за второй, и они понесли ее к спокойному водоему. Это место Шалыга назвал тихой Десной.

Здесь действительно было тихо, пахло болотом и прелостью. Из-под ног бросились в воду жабы. Мужчины снова спустили лодку на воду, и когда сели, Мельник почувствовал — течения совсем нет. Он попросил у Шалыги весло, но не справился: лодка от его гребных упражнений начала крутиться вокруг своей оси, и дед Иван, вздохнув, забрал весло обратно. В его руках оно стало послушнее. Лодка тихо двинулась через заводь прямо к поросшему кустами противоположному берегу, который темнел впереди. Когда до кустов осталось совсем недалеко, Шалыга предупредил:

— Я развернусь, а ты держись крепче и помогай.