Последний секрет - Бернард Вербер (2019)

Всякое действие, всякое ощущение – уже источник удовольствия. Поэтому крыса, исследовав сначала простой лабиринт, а потом более длинный и сложный, при возможности выбора направления, притом что вознаграждения нигде не предполагается, выбирает второй: вознаграждением служит сама прогулка. Чем она дольше, тем сильнее чувство преодоления и соответственно удовольствие».

131

Они идут на свет вдалеке, как на маяк, и выходят к розовому зданию.

– Здесь могла бы находиться лаборатория Финчера.

Их влечет дверь, окаймленная мигающими лампочками. Они входят.

Внутри, невзирая на поздний час, царит суета, как на киностудии. На сцене, среди декораций в античном духе, толкутся вокруг высокой блондинки, изображающей Клеопатру, девушки в коротких римских туниках.

Ни дать ни взять сцена оргии в фильме на античную тему! Наблюдаются взаимные ласки, поцелуи, поглаживание грудей виноградными гроздьями, купание в бассейне с молоком.

– Опять эпикурейство? – предполагает, заинтересовавшись зрелищем, Исидор.

Лукреция кривится:

– Какое-то сборище нимфоманок. Вид косвенного безумия в индустриальном преломлении.

Лукреция указывает на этажерку с фильмами одной категории – Crazy Sex.

– Параноики изготовляют системы безопасности Crazy Security, нимфоманки снимают фильмы про сумасшедший секс. Свои ремесленники для каждого вида безумия.

Девушки вконец распоясываются. Блондинки, брюнетки, рыжие, африканки, азиатки, латиноамериканки, худышки, толстушки – общим числом в добрую сотню.

Лукреция и Исидор, разинув от изумления рты, глазеют на эту вакханалию, запечатлеваемую на пленку одной из девушек, одновременно принимающей ласки от ассистентки.

– Помните слова Финчера: «Любой изъян может превращаться в достоинство»? Как видно, эти девушки сумели превратить нимфоманию в кинематографическое искусство, – иронизирует Лукреция.

Ее спутник не спешит с ответом.

– Эй, Исидор, не поддавайтесь пению сирен!

132

Жан-Луи Мартен объяснил врачу, что непосредственное удовольствие от прикосновения, ласк и телесного слияния усложняется из-за социальных запретов и требует изучения по иным векторам.

«К примеру, всегда было известно о воздействии растений на наш центр удовольствия. К наркотикам прибегают даже звери. Кошки жуют траву. Газели с удовольствием поедают различные токсичные ягоды, вызывающие опьянение».

Жан-Луи Мартен предъявил изображения на пергаменте, древесине и камнях, на которых шаманы со звездочками на лбу держали в руках горшки с растениями.

«Так индусы, индейцы и древние египтяне изображали наш внутренний глаз, место, где находится сознание. Мы не первые, кто этим интересуется».

Жан-Луи Мартен перебирал на экране документы.

«Эти растения воздействуют на мозговую железу. Что ты о ней знаешь, Сэмми?»

Нейропсихиатр, не сводивший глаз с экрана, ответил не сразу:

– Ее называют шишковидной железой, или эпифизом. Это одна из мельчайших человеческих желез: 0,16 грамма, красная, продолговатая, как сосновая шишка, отсюда и название. В XVII веке Декарт поместил в нее душу… Странно, что я это упустил.

«Я собрал очень много информации о ней. Сначала она была, как кажется, внешним органом на стебле, касавшимся наружной поверхности черепа и служившим третьим глазом. Вот на этом рисунке из Новой Зеландии изображена ящерица с чувствительной внешней мозговой железой.

У человека эта железа постепенно превратилась в эндокринную. Она формируется на сорок девятый день развития плода, одновременно с половым органом. Получается, что у зародыша есть внутренний и внешний органы удовольствия.

– Эту железу, совсем как половой орган, необходимо обучать!