Последний секрет - Бернард Вербер (2019)

Она понимает, что ее система классификации мотиваций не вполне хронологическая и возрастающая. В наши дни эти рычаги расположены у каждого по-своему, согласно его воле. Сексуальность возникла как первичная мотивация воспроизводства вида. Ее следовало бы поставить сразу после жажды, голода и сна. Прежде всего это – потребность, только потом превращающаяся в желание. Желание увековечить свой вид. Жажда оставить след на Земле. А потом эта первичная энергия трансформировалась в иное. Расширилась. Сексуальность стала способом проверки умения соблазнять, понимания противоположного пола. Желание одобрения, прикосновения, ласк – это не просто желание размножиться. Скорее это потребность в общественной жизни. Как древний рефлекс вычесывания из шерсти друг друга вшей у крупных обезьян, действующий на них успокаивающе.

Ласка – совершенно особая мотивация? Нет, наслаждение, связанное с сексуальностью…

Размышляя, Лукреция массирует ноги, доставляя себе массу удовольствия.

Ласка.

Лукреция Немрод вздыхает. Само слово «ласка» вызывает у нее желание тактильных ощущений. Но вокруг нее нет ничего, кроме обивки стен.

Сосредоточиться!

Сексуальность – сильный стимул. Ей под силу изменять историю. Из-за женщины, Елены, греки и троянцы годами убивали друг друга. Чтобы завоевать Клеопатру, Цезарь пошел против римского сената. Сколько произведений искусства создано с целью произвести впечатление на женщину?

Миром правит либидо?

Восьмая мотивация: наркотики и все химические вещества, заставляющие нас поступать вопреки воле. Искусственное желание превращается в потребность, превосходящую все другие. Сначала люди пробуют из любопытства, за компанию, из общительности. Потом поддельный рай заполняет все сознание, подавляет волю и оттесняет даже первейшую потребность – выжить.

Девятая мотивация – личное пристрастие. Оно у каждого свое. Человек вдруг сосредотачивается на банальном на первый взгляд занятии, превращающемся для него в важнейшее в мире. Искусство. Спорт. Ремесло. Игра.

Лукреция вспоминает, с каким остервенением девчонки в приюте резались по ночам, при свечах, в покер на жалкие карманные деньги. Мир сужался до правил игры: пара, двойная пара, брелан, квинта, «полная рука». Можно было подумать, что от этих размалеванных кусочков картона зависела вся их жизнь.

В биологической истории человека это бессмысленно. И все же это приобретает огромное значение…

Взять хотя бы ее коллекцию кукол. Куклы заменяли семью, которой она была лишена. Обременительное пристрастие. Не каждая была милашкой, но всем – тряпочным, фарфоровым, пластмассовым – она давала имена. Шила им одежду с любовью, какую не всякая мать проявляет к своим детям. Кукол у нее было ровно сто сорок четыре штуки, и ни одну она не желала менять на другую. После игрушек – логичное продолжение – она принялась коллекционировать любовников, которых тоже набралась чуть ли не сотня. Нет, поменьше. Она точно знала, сколько было кукол, а по части количества любовников колебалась. Она была бы не прочь меняться ими, как меняются марками. «Могу предложить одного из близнецов в обмен на твоего красноглазого качка-альбиноса».

Такое же личное пристрастие для меня – теперешнее расследование. После кукол и любовников я коллекционирую журналистские расследования: о происхождении человечества, о работе мозга. Я только начала собирать коллекцию, такова моя новая страсть.

Она грызет ногти в темноте.

Десятая мотивация…

Капитан Умберто обмолвился о «Последнем секрете». По его словам, это стимул посильнее наркотика, не имеющий себе равных.

Deep Blue IV воспользовался бы в этой ситуации своим информационным суперинтеллектом для комбинирования молекул и синтеза нового наркотика, который превзошел бы силой традиционные. С его помощью машина подмяла бы всю больницу: врачей, санитаров, больных.

Последний секрет…

Воспользовался ли бы им Сэмюэл Финчер?