Канцелярская крыса - Константин Соловьев (2020)

— Немного. В архиепископы не гожусь, но кое-что миссионеры нам втолковать успели, пока просвещали.

— Значит, ты и с Новым Заветом знаком?

— Знаком малость, мистра.

Герти потер руки. Это уж беспроигрышный вариант. Сейчас он узнает, по кому из них плачет койка в Бедламе.

— Замечательно. Ну и что же ты можешь мне сказать про Господа нашего, Иисуса Христа, и рыбу?

Едва ли Муану часто приходилось обсуждать Святое Писание. Однако он не потребовал времени на размышления.

— Это и детям известно. Иисус запрещал своим ученикам рыбу есть, поскольку рыба тянет душу нашу на дно океана искушения, где дьявол ловит ее, подобно рыбаку, а кто сделался рыбой, отринул человеческую бессмертную душу, тому не место на Страшном Суде и…

У Герти даже дыхание перехватило от столь кощунственной трактовки Писания.

— Да ничего он подобного не запрещал! Что ты говоришь такое!

— Об этом вам со священниками спорить, — уклончиво сказал Муан, — Я человек простой, для богословских бесед не гожусь. А только позвольте напомнить, что один из семи смертных грехов есть рыбоедство.

— Чревоугодие!

— Рыбоедство. Писание я наизусть не помню, но только грехи смертные знаю.

— Ах, так? Ладно же. Тогда как ты объяснишь, что первые апостолы, Андрей и Петр были рыбаками? А? Что же это они, выходит, промышляли таким позорным ремеслом?

Довод был веский, и Герти заранее улыбнулся, представляя замешательство простодушного головореза. Однако тот даже глаз не отвел.

— Именно так и было, все верно говорите. До встречи со Спасителем были они рыбаками, а после, усовестившись, пошли за Ним, назвавшись Его учениками, а рыбачество бросили, и покаялись в грехах.

Герти чуть не поперхнулся от подобного заявления. Несомненно, Муан что-то путал, но из присущего дикарям упрямства не собирался переменять точки зрения. Это раздражало больше всего. Совершенно очевидно, что местная рыба не годится в пищу, однако в силу каких-то причин, вероятно, оторванности от континента и цивилизации, обитатели острова перенесли ее странные свойства на всю рыбу в мире. Причуда человеческого восприятия. Дикарство. Проецирование частности на общее положение вещей. Мириться с этим было неприятно. Впрочем, в данном случае он не сомневался в своей способности переубедить Муана. Или хотя бы сломить его нелепое сопротивление.

— А помнишь ли момент у Луки про рыбную ловлю? — вкрадчиво спросил он у Муана, — Про тонущие лодки?

— Как не помнить… — пробасил Муан простодушно, — Помню.

— Так, выходит, Иисус помогал своей пастве добывать подобную отраву? Ну что же, скажи, Муан.

— Ничего такого он не делал, — отозвался его референт, — Я Библию худо-бедно помню.

— Ладно же, — Герти немного вспылил, но сдержался, — Ладно. Сейчас.

Библия в его апартаментах нашлась без труда. Была она с потрепанным корешком, с порядком засаленными страницами, но сейчас это было неважно. Герти быстро принялся листать ее, то и дело слюнявя палец…

— Сейчас… Сейчас покажу тебе. Где… Вот! Евангелие от Луки, глава пятая. Пожалуйста.

Он торжествующе сунул Муану книгу под нос, с опозданием подумав, что полинезиец, возможно, не умеет читать. Но Муан умел. Некоторое время он шевелил губами, потом поднял на Герти недоумевающий простодушный взгляд.

— Все верно тут написано, мистра. Мы так и учили.

Этого Герти не ожидал.

— Что значит «так и учили»? — воскликнул он, — Как это — так и учили? Ты читай, тут же все черным по-белому написано! Иисус ловил рыбу, так?..

— Мистра, — осторожно сказал Муан, отрываясь от книги, — А вы-то сами Библию читали?

— Множество раз! Сейчас и вслух тебе прочту.

Герти откашлялся и принялся быстро и без интонации читать, водя пальцем по строкам: