Канцелярская крыса - Константин Соловьев (2020)

Причудливее делалась и обстановка. Уродливая старая мебель никуда не исчезла, но в сочетании с ней все чаще встречались предметы, наличие которых в канцелярии объяснить было бы весьма затруднительно. Так, на одном из секретеров Герти заметил гипнотизирующий блеск оружейной стали. Это оказались промасленные полуразборанные автоматические пистолеты. «Что же это такое? — подумал он, отворачиваясь в другую сторону, — Не похоже на канцелярские принадлежности, господа. Отнюдь не похоже. Может, здешние клерки занимаются стрельбой в перерывах между работой?»

Но чем дальше они шли, тем чаще Герти ловил себя на мысли, что ему совершенно не хочется знать, чем они здесь занимаются. Видит Бог, это и так самая странная канцелярия из всех, что ему до сих пор встречались.

Наконец они уперлись в дверь. Ее толстые бронзовые полосы потемнели от времени, табличка же, напротив, была полированной и блестящей. «Лександр Шарпер, секретарь». Не указано ни отдела, ни ведомства. Герти, привыкший к четкому разделению чинов и полномочий, только вздохнул.

— Обождите здесь, — сказал мистер Беллигейл и, бесшумно отворив дверь, скрылся за ней, оставив Герти беспомощно разглядывать странную табличку.

Стоя в прохладной затхлости коридора, Герти решил потратить это время на составление короткой, но убедительной речи, чтоб с первых же слов пронять секретаря и вывести, наконец, всю эту нелепую историю в разумное русло. Это все большая ошибка, заявит он с порога. Да, именно так и стоит сказать. Сразу, только зайдя.

«Произошла большая ошибка, сэр. Видите ли, меня зовут Гилберт Уинтерблоссом, и я совершенно точно никакой не Гай Уизерс. Скорее всего, ваша счислительная машина, ваш герр „Лихтбрингт“, ошибся дырочкой или двумя, следствием чего стало это нелепое и досадное для обеих сторон происшествие. Готов вас заверить своим добрым именем и своей репутацией, достаточно надежной, несмотря на мой возраст, что ничего подобного…»

— Заходите, прошу.

Мистер Беллигейл уже был снаружи и приоткрывал для него дверь. Забыв обо всем на свете, Герти шагнул в проем. Дверь за его спиной мягко клацнула, закрываясь.

Еще толком не сориентировавшись в обстановке, не разглядев хозяина кабинета, Герти прокашлялся и решительно сказал:

— Произошла большая ошибка, сэр!

— Ни словом больше! Умоляю!

С кушетки навстречу ему поднялся хозяин кабинета. Костюм его был черным, но являл собой значительный контраст с прочими. Во-первых, пиджак был небрежно расстегнут, обнажая шелковую жилетку. Во-вторых, и покрой у него был куда свободнее, напоминая скорее свободное цивильное платье, а не партикулярное облачение, подходящее секретарю ответственного учреждения. Правда, скроен он был превосходно, ткань казалась очень мягкой и текучей, как сверкающая шерсть на черном, как уголь, коте. Без всяких сомнений, роскошный костюм, из украшений на котором Герти разглядел лишь скромные серебряные запонки.

— Вы совершенно правы! Произошла большая, просто чудовищная ошибка. Которая, без сомнения, целиком и полностью лежит на нашем ведомстве. Не спорьте! Я в полной мере сознаю, какое неуважение было проявлено к вам и смею вас просить только о том, чтоб вы не приняли подобное неуважение исключительно на свой счет. Бюрократия! Канцелярит! Горько сознавать это, но человек подчас становится узником бумажных замков, сам того не замечая.

— Кхм. Да, конечно…

— Мы обшиваем наши дредноуты многослойной сталью, а ведь, между тем, это совершенно излишне. Самый прочный, непробиваемый и смертоносный материал, изобретенный человечеством, это, представьте, обыкновенная бумага. О да, сэр. Самая обычная бумага.

— Без сомнения, — Герти с достоинством кивнул.