С сердцем не в ладу - Буало-Нарсежак (1995)

Когда она силой запихивала последнюю кладь, я вдруг вспомнил о своих двух чемоданах. Я пошел за ними, но для них места не осталось.

— Но, дорогой, куда ты хочешь, чтобы я их поставила! — сказала Мириам. — Смотри! Багаж почти упирается в потолок. Его еще нужно будет поддерживать, если ты не хочешь, чтобы он рухнул нам на голову.

— Эдак мне придется, — заворчал я, — вести одной рукой, а другой не давать соскользнуть вещам нам на спину! Очень мило!

— Я сама поведу машину, — решила она. — Одно удовольствие, и я совсем не устала. Ну, Франсуа, не упрямься! Оставь свои чемоданы в машине. В Париже купишь все необходимое. Учись путешествовать.

Я невольно со злостью посмотрел на «дофин», набитый битком, что рассмешило Мириам…

— Я — совсем другое дело! Иди сюда. Я приготовила кофе.

— Мириам… Нам остается полчаса, ты соображаешь?

— Да хватит тебе!..

Напевая, она поднялась на крыльцо. Я большим пальцем попробовал шины задних колес. Идиотизм — так перегружать машину. Мне следовало посоветовать Мириам взять напрокат «пежо». У меня не было и мысли тогда, что фортуна, играючи, уже подводила к драматической развязке столкновение этих безобидных с виду причин…

Я пошел на кухню к Мириам.

— Могла бы, — сказал я, — закрыть двери и окна! Сэкономили бы время!

Она тронула меня за кончик носа и скривилась:

— Что за человек! Всем недоволен… Хорошо! Закрою!

— Прошу тебя, сиди смирно! С твоей хромой ногой мы проторчим здесь до завтрашнего утра.

Я шутил, хотя мне было не до шуток. Я мог бы, несмотря на внутреннее смятение, почувствовать, испытать некоторое возбуждение, которое предшествует далекому путешествию! Я же, напротив, был угрюм, инертен, подавлен, как зверь, который чует беду. Бегом поднялся на второй этаж, закрыл окна и ставни, то же самое сделал на первом этаже. Я обжегся, отхлебывая кофе.

— Пей из ложечки, — посоветовала Мириам, — уверяю, так лучше.

— Но, Мириам, ты отдаешь себе отчет, что мы торопимся?

— Надеюсь, ты не собираешься рассказывать небылицы про твой Гуа, нет? Я проезжала его вчера, знаю, что это такое. Если тебя послушать, так можно подумать, что этот бедный Гуа — какая-то западня, вечно наготове! Милый Франсуа, ну как же ты любишь преувеличивать!

Я выпил кофе, не ответив ей и не проронив ни слова, пока она проверяла, перекрыт ли газ и отключена ли вода. Она попудрилась и наконец выключила свет. Щелкнул рубильник. Мириам нашла меня в темноте и обняла.

— Ты такой бука, — шепнула она. — Что с тобой?

Я повел ее к саду, забыв, что ей следовало запереть входную дверь, и ей пришлось на ощупь подбирать ключи, пока она не нашла тот, что нужно. Чтобы доказать себе, что я не нервничаю, я стал набивать трубку. Конечно, у нас есть еще немного времени! Прилив уже начался, и мы несколько выбились из графика. Однако оставался еще некоторый запас времени. Мириам была наконец готова.

— Чего же ты ждешь? Выводи машины, чтобы я могла закрыть ворота.

Я поставил свою малолитражку на обочину и вывел «дофин» на середину дороги. Я опробовал фары, послушал двигатель на малых оборотах. Он работал ровно. Бак заправлен накануне. В общем, все казалось в порядке.

Почему же так щемило сердце? Я уступил свое место Мириам и, посасывая трубку, устроился рядом, повернувшись вполоборота, чтобы присматривать за багажом. Мириам медленно тронулась, дала полный газ.

— Разбудишь всех! — сказал я.

— Мне наплевать.