Свободный - Александр Мансуров (2017)

– Разное. Делать разное. Раздеваться. Трогал меня. И себя заставлял трогать…

– Может осматривал, он же врач – неуверенно предположил я, не в силах поверить в худшее.

– Другие никогда так не делали. Он делал. И не только мне.

– А кому ещё?

– Знаю только Лизу. Лизу Усачёву. Диагноз – синдром Дауна.

– И как ты узнал, что он ей что-то делал.

– Она сказала. Не словами.

– Это как? Нарисовала что ли?

– Показала. В голове.

Я нахмурился. Он что, мне про телепатию втирает?

– Ты хочешь сказать, она передала тебе свои мысли?

– Да. Часто встречался с ней. В больницах, в коридорах. Друг.

И вот как относится к такой информации? Имбецил говорит, что доктор его развращал… И девочку даун, его подружку, тоже. При этом, между собой они общаются телепатией… Бред какой-то.

Внезапно, боковым зрением я что-то заметил. Что-то, чего ещё мгновенья назад не было. Тело опережало мысли, я резко развернулся. Внутри всё оборвалось, из груди вырвался короткий вскрик, инстинктивно отпрянув, свалился с дивана и прямо так, не вставая, ползком попятился назад. Остановился я, лишь уперевшись спиной в стену.

Причиной моей столь бурной реакции оказалась девочка. Да, да, обычная девочка лет восьми-девяти. В простом сереньком платьице и серых же колготках. С житкими, коротко-стриженными светлыми волосами и нелепом красном бантике на макушке.

Она скромно пристроилась на краешке дивана с которого я грохнулся. Абсолютно прямая спина, сложенные на коленях тонкие руки. На лице спокойствие.

Казалось бы, чего бояться? Но! Но, эта, мать её девочка, появилась из неоткуда. Кабинет в который я жаждал попасть, находился в торце небольшого коридорчика – этаком закутке. С одной стороны единственная дверь, с другой стена и поворот в основной коридор клиники тянущийся через весь этаж. Два диванчика друг на против друга и приставленные к ним журнальные столики, на стенах фото-пейзажи в рамках. ВСЁ! Подойти ко мне незаметно в этих условиях – было просто не возможно!

– Лиза Усачёва привет! – обрадованно сказал мой давешний собеседник.

– Привет Сергей Спиридонов, – ответила ему девочка.

– Ты его напугала. Ты обещала никого не пугать…

– Не хотела.

– Она не хотела – это имбицил повторил уже для меня.

Я неуверенно кивнул в ответ.

– Сергей Спиридонов сказал тебе правду, – не давая времени мне опомниться и прийти в себя, заявила Лиза. Она повернулась ко мне, и я смог разглядеть её лицо. Чуть раскосые глаза, курносый носик, тонкие бровки-домиком, слегка приоткрытый рот. С виду обычный – ребёнок.

– Я не…

– Доктор плохой, – продолжила она, не обращая внимание на мои потуги выдавить из себя нечто связное. – Он поступал с нами плохо. – И не только с нами. Ещё четверо о ком знаю.

– Да, – подтвердил Сергей, – плохо. Неправильно.

– Хорошо, то есть… – я окончательно растерялся, – в смысле, хотел сказать, что верю вам.

– Он верит, – эхом откликнулся Сергей.

Девочка наклонила голову на бок и некоторое время пристально меня рассматривала. Потом выпрямилась.

– Да, сейчас верит, – подтвердила она, а в следующее мгновенье исчезла. Прямо как мой дед, накануне вечером. Была и не стало.

– Пока, – проговорил её приятель. За время разговора он так ни разу и не взглянул ни на неё ни на меня. Я осторожно поднялся на ноги, отряхнул брюки, выпрямился.

– Какая-то очередная шиза, – пробормотал я себе под нос, растерянно озираясь.

– Ты бы лучше их послушал, – Семён появился из-за угла коридора и на корню пресёк мои попытки спокойно обдумать всё произошедшее. – Они не врут.

– Твоих рук дело?! – сразу вскинулся я. – Ты всё подстроил?

– Отнюдь, – он как ни в чём не бывало, прислонился плечом к стене и скрестил на груди руки. – Я, чтоб ты знал, не имею никакой власти над духами.

– Так она умерла?

– Да. Умерла, – влез в разговор Сергей, продолжая пялиться в стену.