Папа для двойняшек - Галлея Сандер-Лин (2020)

Кажется, в нём говорила горячая дагестанская кровь. Ох уже эта кровь… Столько всего произошло по её вине.

Тимур вышел наружу и стал молотить ногами по стене беседки, и Виолетта, не разбирая дороги от слёз, ринулась следом.

— Прекрати, тебе нельзя! — она бросилась к начальнику и обхватила его бёдра. — Ноги повредишь!

— Даже если и так, тебе разве не всё равно? — рыкнул он. — Ты же всегда меня терпеть не могла!

— Потому что ты вёл себя как скотина! — крикнула она в ответ. — А пока был нормальный, то и я нормально относилась.

— А нечего было со своим Ланиным ворковать на каждой перемене!

— Нечего было юбку мне поджигать! А сейчас возьми себя в руки и побереги ноги! — Виолетта, присев, продолжала обнимать его бёдра. — Нам ещё на празднике танцевать…

Тимур вздрогнул:

— Хочешь сказать, что после всего… ты согласишься со мной танцевать?!

— Соглашусь, если перестанешь заниматься членовредительством, — она поднялась и стала напротив него, отирая влажные глаза.

— Почему?

— Потому что ты, гадский Гад, всегда мне нравился! — и ткнула его пальцем в грудь. — Вот как сел за мою парту и улыбнулся во весь рот, так и понравился… А потом начал вести себя как сволочь и перечеркнул всё светлое, что между нами было. Но я, дурёха, всё равно хотела после выпускного тебе признаться, просто сбросить это с души и окончательно расставить все точки над «і», а в итоге… — Виолетта снова всхлипнула.

— Я тоже после выпускного собирался признаться, пока твоего Ланина нет рядом… — огорошил бывший одноклассник и шагнул к ней.

Они вернулись в беседку, сели друг против друга и говорили наперебой. Рассказывали о той ночи, что помнили, что чувствовали… Виола раскрывала перед ним самое сокровенное, а по щекам ручьями лились слёзы… Поведала обо всём, кроме детей, не представляла, как затронуть и этот момент…

Запиликал входящий звонок. Судя по мелодии, это был Яр. Переживает, наверное, волнуется… Она дрожащей рукой вытащила телефон, намереваясь ответить, но аппарат выскользнул из ослабевших пальцев и упал на стол.

Тимур предполагал, кто может ей звонить, но всё равно поднял упавший телефон, экран которого светился из-за неотвеченного вызова, взглянул на заставку… да так и прикипел к ней взглядом. Двое детишек, смотревших на него с экрана, вернули в детство. У него ком стал в горле, сердце пропустило удар. Мозг заработал с утроенной силой, складывая отдельные факты в общую картину, картину, которая ударила под дых не хуже пинка хулигана на улице.

— Им шесть лет и девять месяцев? — даже не спрашивал, а утверждал Тим. — Они мои, да? — сглотнув, спросил он. — Мальчик очень похож на меня, когда мне было шесть, а девочка — на Тамину, одну из моих сестёр. Другие, может, и не поймут, а я вижу…

Виолетта фактически приросла к лавочке, боялась пошевелиться. Ну вот он и узнал… Отпираться всё равно бесполезно. Что будет-то теперь?

— Яр тоже увидел сходство… — наконец выдавила она, — но молчал.

— Значит, Ланин всё знал? — в глазах Гада заискрилась буря.

— Не всё… Но Яр принял Стефа и Стешу как своих собственных, стал им настоящим отцом, дал нам семью…

— А ведь я… — он положил телефон на стол. — Я после поступления ради тебя вернулся! Но ты уже выскочила замуж… и была беременна, как мне дали понять, от Ланина! А оказывается, от меня… — Тимур опустил лицо в ладонь, и Виола не видела его выражения, но по голосу слышала отчаяние. А когда поднял глаза, в них была странная пустота.

— Тимур…