О любви - Екатерина Гичко (2020)

- Природная защита? - с недоумением переспросил он. - А откуда?

- Ну от кого-то из предков, - логично предположил Доаш. - Я слышал, что гетекарии на данный момент все поголовно смески.

Наги с любопытством посмотрели на поморщившегося Низкана, а Дарилла и Ерха с удивлением - на Доаша: им такие детали известны не были. Они вообще о существовании гетекариев узнали, только познакомившись с Низканом.

- Да ладно тебе открещиваться от происхождения, - голос Миссэ звучал добродушно. - Мы своих предков не выбираем. Всё могло быть и хуже. Уродился бы ты, например, вампиром.

- Уже лучше вампиром... - в голосе Низкана неожиданно прозвучала обида.

Наступила тишина, и всё напряжённо уставились на бывшего вольного. Первый раз он позволил себе проявить подобную эмоцию. Даже малыш Дар обеспокоенно задрал голову вверх, рассматривая застывшее лицо хозяина.

- Может, расскажешь? - осторожно предложил Миссэ. - Самому легче станет, да и мы с вопросами больше приставать не будем. Всё равно ж ты теперь от нас никуда не денешься.

Низкану было стыдно, но он почувствовал невероятное облегчение, услышав это «никуда не денешься». Хоть ему и было сложно это признать, гордость мешала, но находиться рядом с кем-то было значительно лучше, чем одному. А этой компании даже довериться можно не в пример вольным, среди которых он ранее жил. Лёгкое чувство благодарности подтолкнуло мужчину к откровенности.

- А что рассказывать? Ничего интересного. Из предков я знал только деда и... - здесь он запнулся, а потом с трудом выдавил: - ...и мать.

Дарилла заинтересованно подалась вперёд. Вот чувствовала она, что все проблемы Низкана в отношениях с женщинами из-за матери.

- А папка твой где был? - Ерха даже удосужился перейти на давриданский.

- Не знаю, - Низкан пожал плечами. - Моя мать была из жриц, - он произнёс это так, словно это всё объясняло.

На лицах нагов действительно появилось понимание, а Риалаш пояснил для Дариллы:

- У гетекариев те, кто хочет стать жрецом или жрицей, должны сперва родить ребёнка. Для этого они покидают общину и ищут сильных родителей для своего будущего потомства.

- Даже легенда ходит, что от гетекария может понести и бесплодная женщина, а гетекарийки - зачать даже от немощного мужчины, - добавил Доаш. - Плодовитые очень.

- Враки, - Низкан поморщился. - Дело не в плодовитости. Просто все, ищущие жреческого сана, перед странствием проходят один обряд. Благодаря нему мужское семя становилось невероятно жизнеспособным, «прорастающим даже в самой неблагодатной почве», а чрево женщины могло «взрастить даже мёртвое семя». Это нам так учитель рассказывал. Он говорил, что этот обряд способен справиться и с бесплодием, и с зельем, защищающим от зачатия. Хотя на самом деле с подобными препятствиями обряд был способен справиться далеко не всегда, - помолчав, Низкан добавил: - Моя мать как-то сказала, что ей пришлось познать пятерых мужчин, чтобы родить меня. И только насчёт первых двух она с уверенностью могла сказать, что ни один из них не является моим отцом.

У Дариллы озноб прошёл по коже. Пятерых мужчин... Она тут укоряет себя из-за ночи с любимым мужчиной, а кто-то ведёт себя как куртизанка, чтобы родить ребёнка.

- Но меня в принципе никогда особо не интересовал мой отец, - тон Низкана не позволил заподозрить его в лукавстве. - Меня воспитывал дед. Он был из презренных.

- Презренных? - Доаш с недоумением нахмурил брови.

- Это те, кто отказался проходить ритуал обретения дара, - объяснил бывший вольный. - Несмотря на этот статус, мой дед пользовался большим авторитетом: он был очень хорошим лекарем, и у него лечилась вся община. Моя мать была его единственным ребёнком, и ей всегда хотелось, чтобы к ней относились лучше, а не как к дочери презренного. Поэтому в десять лет она добровольно прошла ритуал обретения дара, а потом вознамерилась стать жрицей и отправилась в странствие, откуда вернулась уже тяжёлой.