Чужой мир - Ксения Власова (2020)

Игибо Майс кивнул, тяжело встал из-за стола и уже после упрямо напомнил:

– Но работать я согласен только при одном условии: вы напишите сценарий заново.

Я молча кивнула.

Уже в машине я отрешенно постукивала ногтями по подлокотнику сидения, игнорируя недовольное сопение Айю. Кажется, ей хотелось всласть обругать Игибо Майса за хамство, но моя реакция тормозила ее гнев – Айю не была уверена, что я разделяю его.

Я действительно не злилась. Игибо Майс цинично озвучил то, о чем я догадывалась. Возможно, он где-то задел мои чувства, но за годы отказов в эрийском издательском доме я нарастила толстую шкурку, и теперь обидеть меня – задача не из легких. Кроме того, было кое-что, заставляющее меня принять предложение бесцеремонного режиссера. Я хотела убить двух зайцев: выполнить поручение Алекса и не замарать экранизацией собственное любимое детище. При таком раскладе оптимально было бы написать нечто новое, что-то такое, к чему я изначально не буду прикипать душой, ведь есть же понятие «халтура ради куска хлеба». Кажется, в моем положении это звучит иначе: «халтура ради благой цели спасения мира».

– Вы уже определились с режиссером?

– Да, пожалуй. Перезвони Игибо Майсу, скажи, что я готова к сотрудничеству.

Я отвернулась от окна как раз вовремя, чтобы увидеть распахнувшийся от потрясения рот Айю. Наладонник выпал из ее рук и закатился под сиденье, но она не обратила на потерю никакого внимания.

– Вы уверены? – несчастно переспросила она.

– Абсолютно, – откликнулась я. Лишь позже поняла, что полностью скопировала самоуверенные нотки братца.

Я нахмурилась и снова уставилась в окно, но ненадолго – мы уже подлетали к месту следующей встречи.

Завод летальных аппаратов разместился в огромном, массивном здании. В отличие от других виденных мною строений цинфийцев, он был напрочь лишен и намека на воздушность. Монументальность его архитектуры подавляла и внушала трепет. Я даже не удивилась, услышав о том, что передо мной закрытый объект, где вход осуществляется только по пропускам.

К счастью, мой пропуск не заставил себя ждать – припаркованная машина Ито бросилась в глаза сразу же, как я сделала пару шагов по стоянке.

Мысли витали где-то далеко, поэтому встреча прошла менее продуктивно, чем могла бы. Мне стоило большого труда сконцентрироваться на пространных рассуждениях и наглядных примерах касательно потенциала подобного производства, а Ито, заметив мою отстраненность, повторял некоторые аспекты познавательной лекции по два раза. Лишь в самом конце нашей экскурсии я сумела выкинуть из головы обрывки образов, наброски сюжетов, которые невольно возникли после разговора с Игибо Майсом, и сконцентрироваться на деле.

Моя рассеянность не осталась без внимания.

– Вы сегодня выглядите отрешенной, – заметил Ито, и в его тоне мне почудились нотки тщательно скрываемого недовольства. – Я бы сказал, что хотел бы стать героем ваших мыслей, но, сдается мне, что вас одолевают мрачные думы, а не сладостные грезы.

Я уже успела привыкнуть к тому, как высокопарно временами выражается Ито, но все равно не удержалась от полуулыбки.

– Ничего такого, что оказалось бы мне не по плечу, поверьте.

– Помните, вы всегда можете обратиться ко мне за помощью. Сделаю все, что в моих силах.

Я приподняла бровь. Предупредительность моего покровителя граничила с самоуверенностью – взрывоопасный и раздражающий коктейль.

– Думаете, мне самой не справиться даже с незначительными затруднениями?

– Ну что вы, уверен, сестра Алекса Данишевского способна на многое.

Я промолчала. Меня всегда считали чем-то вроде приложения к брату, его бледной копией (в лучшем случае), и я давно приноровилась к такому положению дел, но все равно это царапало душу, как наждачка – оголенную кожу. Никогда меня не судили по собственным заслугам или поражениям – лишь по успехам или неудачам Алекса.