Чужой мир - Ксения Власова (2020)

Читая монолог, я то и дело вспоминал ревущую сестру и подавленную мать. Они обе нуждались во мне и верили, что я смогу все исправить. Их лица, полные надежды, выворачивали душу наизнанку, и, читая текст, я не мог отстраниться от этого чувства. А тут еще землянка! Не знаю, почему ее присутствие отвлекало. Наверное, всему виной эти синие глаза. Ни у кого прежде не видел такого яркого, притягивающего взгляда!

По планете гуляло много слухов, почему первый контакт провалился. Я был готов вкинуть в эту копилку еще одно предположение: синеокие земляне так загипнотизировали наших парламентеров, что те не смогли выдавить ни слова.

Я не удивился, услышав завуалированный отказ. Я был готов к нему. Что стало сюрпризом для меня, так это звонок со студии. Я не сразу поверил ушам, когда узнал голос собеседника. Со мной говорил не помощник, а режиссер! Неужели Святые рины услышали мамины молитвы? Сейчас я мог уверовать во что угодно.

– Дайсаке Акано, вы приглашены на повторные пробы. Завтра, в полдень. Надеюсь, вас устроит назначенное время?

Я проигнорировал легкую насмешку в голосе режиссера (мы оба знали, что я соглашусь на любые условия) и поинтересовался:

– Вы уверены?

Прозвучало иронично. Слишком иронично и дерзко для моей ситуации. К счастью, режиссер не подумал возмутиться. Уверен, что различил хмыканье вдалеке, как будто собеседник ненадолго прикрыл динамик рукой, а затем получил ответ:

– Поверьте, сомнения меня не оставляют, но я готов пойти… на некоторый риск.

– Примите мою благодарность.

Я все еще не мог поверить в собственную удачу, но все слова застряли в глотке, когда я услышал:

– Передайте ее госпоже Майе Данишевской. Она настояла на вашей кандидатуре.

А дальше режиссер коротко попрощался и повесил трубку. Я остался один на один с растерянностью.

Землянка решила мне помочь? Зачем? Какое ей дело до меня и моей семьи?

Я отрешенно сжимал и разжимал в руках погасший наладонник.

Последний раз мне помогали… Да никогда. Никогда и никто не протягивал мне руку во время настоящей беды, а не мелких неприятностей. Никто не прыгал в яму, куда я упал, чтобы вытащить меня. Никто не стал бы отвлекать тигра, подставляясь сам, чтобы дать мне время на спасение.

Впервые я был по-настоящему сбит с толку. Это было… очень странное чувство.

На повторных пробах Дайс блистал. Он настолько вжился в образ Яно Наито, что я едва удержалась от ребяческого порыва – безумно хотелось пихнуть локтем в бок Игибо Майса и самоуверенно напомнить: «Я же говорила!».

Игибо Майс (я видела по его лицу) тоже оказался впечатлен. Вопрос о том, будет ли Дайс сниматься в фильме, отпал сразу же. Ему предложили заключить контракт немедленно.

В тот момент я ощутила прилив гордости за Дайса, будто мы играли за одну команду, и он первым пришел к финишу. Странное чувство…

Я бы осталась на площадке подольше (во мне проснулось любопытство, и съемочный процесс уже не казался чуждым), но в расписании значилась очередная автограф-сессия в одной из библиотек, поэтому, попрощавшись с Игибо Майсом, мы с Айю выскользнули из комнаты, где проходило прослушивание, и заспешили по длинному холлу. Уже почти у самых дверей нас окликнул мужской голос. Я не сразу узнала его, поэтому вздрогнула лишь тогда, когда обернулась.

Дайс стоял настолько близко, насколько позволяла охрана. Оказавшись рядом с ним без каблуков, я почувствовала себя неуютно – мало кому понравится задирать голову, чтобы увидеть лицо собеседника. Впрочем, Айю похоже это не смущало. Она, прищурившись, тоже смотрела на Дайса снизу вверх, но умудрялась это делать так, что и слепому стало бы очевидно, кому тут должно быть неудобно.

Дайс выдержал этот взгляд и даже бровью не повел.

– Я хотел бы поблагодарить госпожу Майю Данишевскую за ту роль, что она сыграла в моей судьбе.