Чужой мир - Ксения Власова (2020)

Уже в машине, прислонив лоб к затемненному окну, я прикрыла глаза и обреченно признала: я подвела Алекса. Чувство вины смешивалось с раздражением: я не была профессиональным агентом, и братец это знал. Как он мог доверить такую важную миссию именно мне? На что он надеялся?

Я сглотнула отвратительный ком, появившийся в горле, и через силу улыбнулась щебечущей Айю, абсолютно не вникая в смысл ее слов.

Мне бы хотелось верить в порядочность Дайса, но я понимала, что едва ли стоит полагаться на малознакомого человека.

Из записей Дайсаке Акано

Никогда прежде я не испытывал такой растерянности. Землянка помогла мне абсолютно бескорыстно. Это не укладывалось в голове.

У нее не было далеко идущих планов на мой счет, она не делала каких-то сложных прогнозов и, кажется, если и участвовала в какой-то хитроумной игре, то не по своей воле. Ее решение, уверен, носило импульсивный характер.

Я бы рад списать такой порыв на чисто женский интерес к своей персоне, но нюх подсказывал, что дело в другом. На прогулке в мою сторону она смотрела без всякого намека на флирт. Очевидно, я интересовал ее лишь как профессионал, а не как мужчина.

Это сбивало с толку: за годы работы в масс-медиа я привык, что ко мне относятся либо с восторженным пиететом, либо с равнодушной небрежностью. Землянка же вела себя… естественно, словно мы с ней были на равных. Она с такой легкостью заглядывала сквозь мои маски, что мне захотелось немного приоткрыть и ее лицо. Вот почему я заговорил на цинфийском. Это был выстрел, убивший двух зайцев: так я убедился в искренности землянки и получил подтверждение своих догадок – она действительно хорошо владела нашим языком.

Еще во время проб я заметил, что иногда землянка реагировала на слова режиссера быстрее, чем помощник успевала их перевести. Это не выражалось в речи – нет, она всегда выдерживала нужную паузу, скорее, в мельчайших изменениях мимики, в том, как легкая тень проскальзывала по ее лицу, а затем тут же исчезала. Если актерская профессия и учит чему-то, так это умению подмечать детали. Я проработал в этой сфере достаточно долго, чтобы распознавать, когда человек в образе, а когда, на доли секунды, становится собой. Землянка была хорошим игроком, умение блефовать заложено в ее генах, но все же она стояла в самом начале пути. Она была хороша в своей роли, но не настолько, чтобы обмануть такого плута, как я. Она была уязвима.

Взгляд, полоснувший меня болью, говорил именно об этом. Тогда, сидя на корточках и заглядывая в побледневшее лицо, я понял, что землянка вовсе не так уверена в своих силах, как стремилась показать.

В ее синих глазах плескался страх, который она скрывала ото всех, но сильнее прочих – от себя.

В тот момент чувство вины вгрызлось мне в глотку. Я почувствовал себя негодяем, воспользовавшимся чужим доверием. Не то чтобы это было в новинку – ради выживания я совершал вещи и похуже, но мысль о причинении боли землянке претила мне.

Возможно, я не так хорош, как того требует цинфийская мораль, но все же есть неписаные правила, которые мне по душе. Я никогда не оставляю долг неоплаченным. Неважно, чего именно это касается: денег или отношений.

Землянка оказала мне услугу, и теперь я не успокоюсь, пока не окажу ответную любезность. Ее страх напрасен: я не только не выдам ее тайну, но и сделаю все, чтобы ее миссия (в чем бы она ни заключалась) успешно завершилась.

И интуиция мне подсказывает, что помощь такого, как я, ей пригодится.

Глава 7