Инквизитор - Борис Конофальский (2018)

И два молодых образованных человека, аудитор Крутец и лекарь брат Ипполит, поняли, что у них и вправду нет другого выхода.

Тут и Еган пришел:

— Господин кони оседланы. — Сказал, а сам стал хватать со стола то, что недоели. Залпом допил молоко из крынки, и произнес, утираясь, — все собрались, вас ждут.

— Так пошли, — солдат встал, забралу Егана шлем, — а вы господа грамотные — давайте, управляйте поместьем.

Во дворе все были готовы, а купчишка так аж изнывал от нетерпения. Увидев коннетабля, он кинулся к нему:

— Да что ж так долго то? — заскулил он с упреком.

— Послушай, купчишка, — говорил солдат, садясь на коня, — вы мне, купцы, не милы и плевал бы я на тебя и на твой воз с добром, если бы воровство не произошло в земле, которую мне доверил господин барон. Так что, не гневи Господа и прекрати ныть.

Они готовы были уже двинуться, как во двор замка въехал сержант с двумя стражниками, а за ним телега. Кроме стражников в телеге никого не было. Волков, поигрывая плетью, в упор смотрел на сержанта, ожидая объяснений. Сержант спешился, подошел к нему и сказал:

— Староста ночью убег со всей семьей.

Солдат продолжал молча смотреть на него, поигрывая плетью. А сержанту, видимо, нечего было добавить. Стоял, молчал. Все, а народу вокруг было не мало, притихли, ждали, чем закончатся молчаливые гляделки. И солдат сделала то, чего не должен был делать никогда, он вытащил ногу из стремени и каблуком сапога врезал по лицу сержанта, да так, что тот едва устоял на ногах. С головы его слетел шлем. Звякнул о камни мостовой. Сержант Удо Мюллер не стал его поднимать, стянул с головы подшлемник, вытер им с лица кровь и стоял перед коннетаблем с непокрытой головой, а кровь телка и текла из рассеченной брови.

Солдату хотелось бить его снова и снова, но на этот раз он сдержался, повернулся к людям, собравшимся с ним, и приказал:

— Поехали.

Он, Еган и три стражника ехали верхом. Купчишка, пыхтя, семенил рядом с ними, старался не отставать. Дышал тяжело, но не сдавался. Замок был еще виден, когда их догнал всадник. Это был сержант. Догнав Волкова, он сказал:

— Господин коннетабль, поговорить требуется.

— Ну? — сухо спросил Волков, разглядывая опухшую бровь и скулу сержанта.

Сержант вздохнул, огляделся, а Волков на всякий случай откинул край плаща, потому что меч тянуть было долго, а вот стилет из сапога он мог выхватить моментально.

— Я… В общем, — начал сержант, — эх, да ладно, чего уж, — он полез в рукав кольчуги и достал кошель, протянул его солдату.

Волков брать не торопился:

— Что это? Взятка? Место боишься потерять?

— Нет, это я у старосты забрал.

Волков молчал, и деньги все не брал.

— Кум он мой, — продолжал сержант, не убирая деньги.

— Он вор.

— Свояк он мне, не хотел я сестру в подвал сажать.

— А ты предатель.

— Не предатель я. Не мог я по-другому. Возьмите, — он продолжал протягивать денги.

— Барону отдашь. Хотя, нет. Он все на вино спустит. Давай сюда, — солдат забрал кошель. — И сколько же здесь?

— Двадцать серебряных.

— Неплохо воровал твой кум.

Волков положил деньги в поясной кошель, дал шпоры коню. Сержант двинулся следом, он не знал, закончился ли разговор.

Телегу они нашли быстро. Грабители свернули на лесную дорогу. Дорога была узкой и размыта в грязь дождями, а телега огромной и тяжелой. Она застряла в первой луже. Грабители выпрягли коней и уехали, купчишка залез в телегу, вылез, почти рыдал.

— Цел товар? — спросил Еган.

— Товар то цел, а меринков то выпрягли.

— Ну, так, что? Едем в Рютте? — спросил Еган у Волкова. — Телегу нашли.

— А лошади?! — орал купец. — А деньги мои?! Господин коннетабль, умоляю, давайте поищем, они тут где-то!

— Ладно, поищем, — согласился солдат нехотя.

— Только недолго, — произнес сержант. — Негоже нам в чужих землях находиться без соизволения хозяина.