Инквизитор - Борис Конофальский (2018)

— Но я должен буду тебя проверить, так ли ты ценен для Матери Церкви, как о тебе пишут, а уже после, ты получишь и герб, и шпоры, если, конечно, справишься с одним деликатным делом, которое я тебе поручу.

— Прошу прощения, монсеньер, — прервал его солдат.

— Что? — спросил епископ.

— Если ваше дело, действительно деликатно, то мне не хотелось бы знать о нем. Я не могу обещать вам, что возьмусь за него.

— Вот как? — удивился епископ сначала, а потом стал и вовсе раздражаться. — И почему же. Тебе не нужны герб и шпоры? — Говорил он с видимой неприязнью.

— Да кто бы отказался от герба и шпор? — отвечал Волков. — Да только выполняя задания барона, я три раза едва избежал смерти. Я навсегда остался хромым, я попал в немилость сразу к двум принцам-курфюрстам и нажил себе кучу опасных врагов. А рыцарского достоинства я не получил, хотя мне его обещали дважды.

— И что все это значит? Зачем же ты приехал тогда сюда? — раздражался все больше поп.

— Аббат убеждал меня, что я нужен Церкви, и Церковь оценит меня по достоинству. Вот я и приехал.

— Так делай то, что нужно и получишь то, чего заслуживаешь.

— Последние дела мои не принесли мне того, что я заслужил. Синьоры охотно обещают, но неохотно выполняют обещания.

— И что же ты хочешь? — спросил епископ.

— Оплату вперед, — твердо сказал солдат.

— Ах вот оно что, — епископ расплылся в мерзкой улыбочке, — о тебе писали, что ты солдат, а ты не солдат, ты купец, купчишка, еще немного и ты гарантий попросишь, адвокатишек да нотариусов позовешь, — он продолжал улыбаться. — Тебе бы в нотариусы диплом купить, зачем тебе герб? Вон как ты дела-то ведешь умело.

Эти оскорбления попали в цель, солдат наливался злобой, он уже ненавидел этого жирного попа, хотел есть да и нога у него болела. Но он вздохнул глубоко, сдержался и сказал:

— Только так и никак иначе, сначала герб и шпоры — потом деликатные дела, — и помолчав добавил. — Герб — вперед.

— Вперед? А может, корону тебе графскую на щит?

— Герб вперед, — повторил Волков, он уже знал, что дело будет непростое, будь оно простое, давно бы епископ нашел желающих. А епископ не гнал его, бесился, но не гнал, значит, он все делал правильно.

Поп откинулся на спинку кресла, помолчал, пожевав губами и сказал:

— Хорошо, мой брат архиепископ-курфюрст Ланна дарует тебе рыцарское достоинство, но без лена. Если заслужишь, получишь и лен.

— Меня это устраивает, как только на моем щите будет герб, я возьмусь за ваше дело, — произнес солдат. — Если, конечно, оно не покажется мне чрезмерно опасным.

Епископ поднял руку и щелкнул пальцами. Тут же из-за его кресла возник монах и положил на стол кошель. Глянув на кошель, Волоков понял, что дело будет непростое. Во-первых, кошель был не мал, во-вторых, он был приготовлен заранее, а в-третьих, поп сразу согласился сделать его кавалером.

Значит, епископу было очень важно, что бы солдат согласился на это дело. И тут солдат, вдруг, начал сомневаться, а так ли уж нужен ему этот титул, ведь неспроста этот хитрый поп приготовил столько денег и почти сразу соглашается на все его условия.

— Ты слыхал о городе Ференбурге? — спросил епископ уже без всякого раздражения.

— Тот, что на Эрзе?

— Да.

— Слыхал, он с трех сторон окружен водами Эрзе, двое ворот, окованных железом, шесть хороших башен. Город огромен, стены новые. Еретики два раза подходили к нему, один раз даже взялись осаждать, да не вышло у них, уходили ни с чем. Я не был там ни разу. Говорят, очень большой город, многолюдный.

— Все верно, — кивал епископ, — все верно. Только сейчас он не многолюден, там чума. Чума ушла из земли Ребенрее еще зимой, пошла на север, а там задержалась. Они живут по Лиденгофскому праву, поэтому герцогу плевать на них, а еще еретики его не стали штурмовать, потому что там много своих еретиков, и они договорились, откупились, но… — он замолчал.