Инквизитор - Борис Конофальский (2018)

Вставать не хотелось, хотелось лежать, но снова ударил колокол. Для утренней службы было поздновато. Волков нехотя сел на постель, и нормальная жизнь вернулась к нему. Плечо заныло. Он дохромал до двери, открыл и крикнул:

— Еган!

— Да, господин, иду.

Еган был тут.

— Бродяги разбежались?

— Ага, еще до зори, в село пошли.

— Ты ж говорил, они в монастырь идут работать.

— Ага, в монастырь. Но после похорон. Сегодня в Большой Рютте похороны.

— А кого хоронят? — не понял спросонья Волков.

— Как кого? Коннетабля и его людей, которых дезертиры порубили. Весь народ на похороны пошел. Думают, раз коннетабля хоронят, то кормить будут.

— Дьявол, совсем из головы вылетело. Надо съездить отдать должное. Мальчишка был храбрый и один из стражников, можно сказать, мне жизнь спас.

— Умыться? Завтракать и лошадей седлать?

— И еще руку перетянуть, бинты ослабли, и смазать мазью нужно.

— Все сделаю, господин, — он, было уже, пошел, но остановился. — Ах, да, чуть не забыл, трактирщик передал вам…

Еган показал арбалет.

Солдат сразу понял, почему трактирщик пытался его оставить себе. Он, как был, в исподнем спустился вниз и взял арбалет в руки. Это было не оружие, это было произведение искусства.

— Сам он, конечно, передать мне его не захотел, — заметил солдат, разглядывая арбалет. — Теперь ясно, почему он хотел его припрятать.

— Ага, не захотел. Лежит, вон, в хлеву воет.

— Воет из-за того, что арбалет пришлось отдать?

— Да нет, из-за сына. Я ему сказал, что коня то мы нашли, а его сынка — нет. Сынок его сгинул, вот он и воет.

— Как бы он там не удавился в хлеву.

— Не удавится, у него еще два сына есть и две дочери. И еще трактир. Кто ж от такого богатства удавится?

Еган распорядился насчет завтрака и воды и вернулся перебинтовывать плечо.

Солдат сидел на кровати и держал в руке удивительно красивый арбалет. На нем не было ни орнаментов, ни узоров. Арбалет был великолепен своим совершенством и законченностью форм. Ложе из желтого, твердого и легкого дерева. Волков не знал, что это за дерево. Оно было зашлифовано до гладкости стекла. Легкая и тонкая направляющая, колодка из каленой, клепаной стали, болты и клепки тоже каленые, намертво стягивающие плечи. А сами плечи, он таких не видел, но знал, что такие называются рессорой. Три тонкие кованые пластины были стянуты в одну огромную силу. Зажим для болта, спуск, механизм натяжения, ручка. Все было великолепно, совершенно.

Вошел Еган. Волков протянул ему оружие:

— Возьми. Попробуй натянуть.

— Чего? За веревку тянуть?

— За веревку, — сказал Волков с усмешкой.

— А как?

— Как хочешь.

Еган взял арбалет и попытался натянуть тетиву. С таким же успехом он мог бы попытаться натянуть оглоблю.

— Руки режет. Не могу.

— Хороший арбалет, — сказал солдат, — специально бить броню, сделан. Из таких рыцарей убивают.

Он взял из рук слуги оружие и одной рукой, при помощи ключа, натянул арбалет. Это было не сложно даже с одной рукой.

— Хорошо, сейчас я вас перевяжу, а вы есть будете. А я коней пойду седлать.

— Болты мне найди.

— Это что такое?

— Стрелы для арбалета. Должны быть в вещах дезертиров.

— Хорошо.

Волков сел на кровати, а Еган стал снимать бинты.

— Не знаю, даже, как сказать, — начал он.

Солдат сразу подумал, что речь пойдет о деньгах:

— Так и говори.

— Трактирщик просит шесть крейцеров и восемь пфеннигов.

— Это за что еще столько денег? — удивился Волков, — можно подумать, я тут на серебре ем. Его пиво — это помои. Он его бесплатно должен разливать.