Мощи святого Леопольда - Борис Конофальский (2019)

— Не горит? — удивился кавалер.

— Добрая вода двойной перегонки горит. На свету пламенем почти невидимым, а во тьме, видимым, синим. Есть и другие способы распознать добрую воду.

Тут в трактире появился монах Ипполит вместе с отцом Симеоном.

— Монах, — окликнул его кавалер и полез в кошель, — пойдешь с аптекарем, покупайте сарацинскую воду, торгуйтесь, говорите, что надобна она на богоугодное дело, — он указал на отца Симеона, — этого с собой возьмите.

— Господин рыцарь, — заговорил Пилески, — воды сарацинской немного нашел, зато нашел крепкого уксуса, почти задарма, хоть бочку, хоть две купить можно.

— Отлично, Ипполит, запрягай телегу, покупайте всю воду и две бочки самого крепкого уксуса, — Волков выложил на стол несколько монет. — Ты главный будешь.

— Да господин, — молодой монах явно обрадовался. — Все сделаю.

Когда Роха говорил, что приведет сброд и шваль, он не врал. Волков подъехал к этому сборищу, и половина из этих людей даже не встала с земли при его приближении, до тех пор, пока их главный не рыкнул на них. Только тогда они стали шевелиться и строиться. Не слезая с лошади, кавалер разглядывал этих людей и ничего, кроме неприязни, к ним не испытывал. Доспех кое-какой у них водился, оружие тоже, даже пара мечей имелась, но ни одной пики, ни одной алебарды. Пара, всего пара неказистых и немолодых арбалетчиков, со старыми арбалетами. Солдаты эти больше напоминали дезертиров, чем добрых людей. А на лбу одного так и вовсе красовалось клеймо. Кавалер напротив него остановился и спросил:

— Вор?

— Так то давно было, — нагло заявил клейменый. — Сейчас солдат.

Волков поехал дальше, остановился еще у одного неприятного типа, тот был в дорогом рыцарском шлеме, худой, с недобрым взглядом.

— Под чьими знаменами воевал? — спросил у «рыцарского шлема» кавалер.

— Под разными, — буркнул тот.

— Под какими разными? — чуть склонился с коня Волков.

— Да всех я и не припомню, — с раздражением отвечал «шлем», — что мне их в поминальную книгу, что ли записывать.

И тут к Волкову быстрым шагом подошел их главный. Был он не стар, лет за сорок слегка, бодр и крепок. Доспех имел хороший. А из под шлема торчал его крупный нос, красный от полнокровия, и под носом были усы пегие, торчащие в разные стороны, щетки. Бодрый шаг и четкость говорили о его неплохом физическом состоянии. Он заговорил с солдатом в рыцарском шлеме:

— Эй, Вшивый Карл, ты говори с господином кавалером повежливее. Не то пойдешь на вольные хлеба.

— Да я и ничего, — сразу сбавил спесь солдат в рыцарском шлеме. — Он спросил, я ответил.

— Повежливее отвечай, болван, ты не в кабаке, — и тут же продолжил обращаясь уже к Волкову: — Разрешите представиться, господин кавалер, капитан Пруфф. Иоган Пруфф. Воевал под знаменами его высокопреосвященства два похода, под знаменами ландкомтура Корененбаха дважды был в осаде, под знаменами юного графа Филенбурга, — он понизил голос, — сына нашего архиепископа, сбивал осаду с Ланна, был в сражении при Реденице. Четырежды ранен.

— Так вы капитан? — спросил Волков, делая вид, что осматривает окрестности. Даже руку к глазам приложил, чтобы солнце не мешало глядеть.

— Да, господин кавалер, — продолжал Пруфф.

Господин кавалер так и не нашел того, что искал, и спросил:

— Капитан, а это все ваши люди, или у вас есть еще человек четыреста, пару лейтенантов, два-три ротмистра, десяток сержантов. И еще я не вижу пик у ваших людей, наверное, они в обозе. Раз вы капитан, у вас, скорее всего, есть обоз телег из двадцати, и лошади, и возницы и кашевары. Штандарт у вас должен быть, где ваш штандарт, не вижу.

— Ничего такого у меня нет, — ни секунды не задумываясь, и абсолютно не смущаясь, отвечал Пруфф.

— А зарплату вы хотите, как и положено капитану, десять офицерских порций?

— Именно такую и хочу, как и положено капитану, — заявил капитан.