Мощи святого Леопольда - Борис Конофальский (2019)

— Госпожа Агнес очень умна, мне ее речи очень интересны, — говорил юноша, заглядывая за лиф платья Брунхильды, когда лил ей вино в стакан.

Агнес же сидела, поджав губы, в этот момент она ненавидела свою товарку. Тоже решилась и во второй раз за вечер пригубила вина. Волков тоже почти не пил. Он время от времени давал темы для разговоров, оживлял беседу шутками, но не мешал вечеру. Он был самый старший за столом, и был доволен тем, как все складывалось.

— А откуда вы? Вы все из Ланна? — спросил Георг фон Пиллен.

— Нет, — сказал кавалер, — я издалека, с северо-востока.

— А мы из Ребенрее, — сказал Агнес.

— Мы с Агнес из Рютте, — уточнила Брунхильда.

— Из Рютте? — удивился молодой рыцарь. — А вы слышали, что в Рютте выловили целый выводок упырей?

Волков молчал, Агнес глянула на него и тоже ничего не сказала, а Брунхильда молчать не стала:

— Так мы и видели все своими глазами, — она указала на Волкова, — господин наш их и ловил, каждую неделю на площади вешал. Страшные, аж ужас. А воняли как! Задохнуться можно от них. Хуже чем в нужнике, воняли.

Георг фон Пиллен не мог понять, шутит ли госпожа Брунхильда или нет, и переводил взгляд с Волкова на Агнес и снова на Волкова.

— А потом и одного из главных, вурдалака, на старом кладбище нашел и сам его зарубил, — продолжала красавица, — из всех только один убежал, как его звали-то?.. — она жестом попросила Агнес помочь.

— Ла Реньи его звали, — напомнила Агнес.

— Точно, — вспомнила Брунхильда, — точно, ла Реньи, менестрель он был, так пел прекрасно, заслушаться можно было, а сам людей жрал.

— Говорят, дочь барона с ним сбежала, — добавила Агнес.

— Ну, хватит, — сказал Волков.

— Почему же, пусть расскажут, мне очень интересно, у нас даже при дворе все про это говорили, — сказал молодой рыцарь. — Так вы принимали участие в поимке упырей, господин Фолькоф?

— Какое ж участие, — возмутилась Агнес, — он же их и ловил, наш господин был коннетаблем Рютте.

Георг фон Пиллен смотрел на Волкова, открыв рот и округлив глаза. И потом произнес:

— Так вы коннетабль Рютте?

Кавалер знал, о чем будет следующий вопрос, и знал, что избежать его не удастся, как бы ему не хотелось, не поднимать эту тему:

— Да, я служил барону фон Рютте.

— А Кранкль…

— Да, — коротко ответил Волков и добавил. — Конь, на котором я приехал, конь Кранкля.

— И как вы не побоялись вступить в поединок с лучшим бойцом земли Ребенрее?

— Я не знал, что он лучший боец, и у меня не было выбора, если бы я отказался, они бы меня убили и без поединка, да и оружие выбирал я. Я выбрал арбалет. Оружие черни, он не так хорошо им владел, как я.

— Да-да, его убили из арбалета, но ведь он вас тоже ранил?

— Я до сих пор лечу эту рану, — гордо сказала Агнес. — Господин до сих пор ей мается, если долго в седле сидит, так ногу крутить начинает.

Юный Третий Форшнейдер принца Карла хотел задать еще вопрос, но тут красавица Брунхильда, которая была весела от вина, простодушно отрыгнула, так, что все заметили и сказала:

— Господин мой, мне надобно по нужде.

Волоков встал, за ним встал и фон Пиллен. Кавалер и красавица покинули шатер, он проводил красавицу туда, куда ей надо и там произнес:

— Мальчишка не пускает меня в город, можешь его окрутить?

— Так я уже, — сказала красавица вальяжно и уверенно, она, сделав дела, поправляла одежду, — будет плясать у меня как песик за подачку.

— Прям таки и уже? — усомнился кавалер.

— Ой, да не волнуйтесь вы, господин мой, у него косоглазие скоро случится, так на меня пялится, — она поправила грудь в платье. — Говорила ведь вам, дайте денег на кружево, с кружевом его бы вообще расперло уже.

Тут она была права. Надо было дать денег ей на туалеты.

Хотя и без них было в этой девушке, что-то такое, отчего у многих мужчин случалось помешательство.