Мощи святого Леопольда - Борис Конофальский (2019)

Он насчитал двенадцать человек. Но это были только те, кого он увидал. А сколько было в домах, что стояли вокруг площади. Да это были враги, еретики, и возможно их было больше, но в голове у кавалера начала вырисовываться одна смелая мысль.

Он подумал о том, что если арсеналом владеют еретики, то никто не упрекнет его в том, что он отнимет у них кое-что для себя. Это будет уже добыча, а вовсе не грабеж мирного города. Ведь не город он грабит, а еретиков. Дело другое. Он даже заулыбался, казалось только что все рухнуло, надежд нет, и он готов был убить поганого еретика и вдруг, все поменялось. Теперь он загорелся снова. Черт с ними с мощами, черт с ним с епископом, как-нибудь он отговорился бы от жирного попа, если… Если удастся из города привезти денег. Да, деньги решили бы его проблему. Он стоял на ящиках, смотрел на улицу, на вальяжно лежащих в телегах солдат врага, на красные штандарты, на поваров, готовящих еду, и сосредоточенно думал. И улыбался. Он уже знал, как будет договариваться с попом, если не привезет ему мощи. Кавалер, наконец, оторвался от окна и стал аккуратно, чтобы не греметь доспехом, спускаться вниз.

Сначала, он думал просто ограбить арсенал, вынести через дыру все, что можно было унести, а унести тут было что. Но тут его позвал один из солдат, что с лампой копался темном в углу:

— Господин рыцарь, — окликнул он вполголоса и стянул огромный кусок материи с чего-то большого. — Господин, взгляните.

Волков шел к нему, глядя на желтые отражения тусклой лампы, он сначала не понял, что это за блики и лишь подойдя ближе разглядел, и обмер. Это были две новые, совершенно новые полукартауны из отличной бронзы, на отличных лафетах, на отличных колесах. Это сорокафунтовое орудие можно было поставить и на стену и в осаду взять, и использовать в поле, оно было относительно легким и в тоже время мощным. А еще тут же стояло два двадцатифунтовых нотшланга, такие в южных войнах называли кулевринами. Они были старинные, чугуннокованые, но кто-то не поскупился и их тоже положил на новые лафеты и поставил на новые колеса. Дальше стояли бочки с ядрами, дальше порох. Порох был старый, не такой, каким стреляли Хилли-Вилли. Но и им можно было отлично выстрелить из орудия.

Дальше он уже не колебался. Кавалер принял решения, когда разглядывал пушки: он не собирался уходить отсюда, оставив пушки чертовым еретикам. Пушки были нужны ему самому.

И его тут же покинули остатки всяких дурных мыслей, он уже знал, что делать.

— Зови сюда всех, — приказал он солдату, что таскал за ним лампу. — Да скажи, чтобы тихо все было, скажи, что еретики за стенкой.

Пока из лаза в полу, стараясь не шуметь, вылезали люди Пруффа, и сам Пруфф он ходил у орудий, трогал бронзовые и чугунные стволы, размышлял, волновался, немало обдумывая план. Вскоре Пруфф и Роха подошли к нему, они явно хотели знать, что он задумал. И он сказал:

— Это городской арсенал, а за дверью еретики, мы не можем этим нечестивым оставить столько оружия и пушек.

— Тут есть пушки? — обрадованно спросил капитан Пруфф.

— Две полукартауны, и два старых нотшланга.

— Это прекрасно! — произнес Пруфф. — Надо их отсмотреть.

— Вы имели дело с пушками? — спросил кавалер.

— Я же вам говорил, я почти два года, два года просидел в осадах, я имел честь защищать стены Ланна и других городов, — говорил капитан с пафосом и гордостью, — и целыми днями стрелял из пушек, и люди мои, половина, это пушкари.

— Вот и прекрасно, — сказал Волков. — Значит все у нас получится.

— А что у нас должно получиться? — поинтересовался Роха.

— Мы разобьем еретиков и заберем себе все из арсенала, — отвечал кавалер, глядя, как наполняется людьми здание арсенала.

Солдаты с факелами ходили вдоль рядов с доспехами и оружием тихо переговаривались, даже брали что-то поглядеть, но было видно, что они не рассчитывают на то, что им, что-то из этого может достаться.